ТЕОРИЯ НЕБЕСНЫХ ВЛИЯНИЙ
Шрифт:
В человеке, однако, она может быть подчинена психологическому контролю, и этот психологический контроль - внимание. Контролируемая вниманием, эта материя становится потенциальным проводником самосознания.
В обычном состоянии человека - то есть когда он действует как машина, когда его внутренние процессы проходят совершенно независимо от его воли или желания - эта тонкая материя подчиняется законам, управляющим всей свободной материей в молекулярном состоянии. Она рассеивается от него во всех направлениях, или в направлениях, которые "захватывают его внимание". В тот самый момент, когда эта тонкая материя вырабатывается, или с очень недолгой задержкой, она в той или иной форме уходит от него. Потому что удерживание ее или накопление требует 1воли0, которой он от природы не имеет, и вызывает внутреннее напряжение, выдерживать которое можно только при большом знании себя и самоконтроле.
Это рассеивание от человека его тончайшей энергии может принимать разные формы. Оно может уходить от него в здоровой форме как половая энергия; вырываться из него в нездоровой форме как злоба или раздражение; вытекать из него как зависть или жалость к себе. Самым же обычным образом она просто распыляется от него, создавая любопытное психологическое состояние "зачарованности", при котором человек совершенно теряет свою индивидуальность в беседе, в деле, в друге, во враге, в объекте, в мысли или ощущении. Эта "зачарованность" является просто следствием истечения тонкой материи из человека в направлении, определенном его типом и личностью, и при этом утягивания за собой его внимания. В крайних случаях это высасывание внимания может быть настолько полным, что человеческое тело лишается на это время даже зачатков психической индивидуальности. Эта зачарованность является самым обычным из всех способов траты этой тонкой материи творческой энергии человека. Фактически, она является постоянным состоянием человека, и по одной этой причине совершенно неразличима и обычно невидима.
Для более тонких и производительных видов своей деятельности человек приучается с помощью внимания удерживать эту "зачарованность" в определенном направлении. Например, хороший сапожник остается в течение часа "зачарованным" изготовлением пары туфель, политик остается "зачарованным" произнесением своей речи, женщина остается "зачарованной" письмом, которое она пишет другу. Без этого элементарного удерживания внимания в одном направлении не может успешно выполняться никакая, даже самая простая, работа.
Поэтому существует три основных формы обычной траты или рассеивания этой тонкой материи. Исходящий поток может просто перетекать от объекта к объекту, от картины к звуку, к мысли, по мере того, как то или иное явление захватывает внимание. Кроме того, истекающий поток может быть привлечен чем-либо, что требует сильного удержания внимания - любимый человек, раздражающий человек, интересная книга, резкий звук, и так далее. Или, наконец, простым усилием внимания этот поток может быть удержан на некоторое время в одном желаемом направлении.
Как мы уже сказали, эти различные способы естественной траты тонкой материи означают различные формы работы этой отдельной функции - чисто механическую, эмоциональную и намеренную. Более того, они характерны для трех различных процессов, и дают три совершенно разных цепи последствий.
Вместе с тем все они механичны, и всех их объединяет одна главная черта, состоящая в том, что внимание в них позволяет приложить тонкую материю, приносящую сознание, только к одной вещи в один момент времени. Это обычное состояние человека. Он может быть осведомлен только об одной вещи в один момент времени. Он может сознавать либо человека, с которым говорит, либо свои собственные слова; он может сознавать либо чье-то чужое горе, либо боль в своем собственном теле; он может сознавать либо окружающую обстановку, либо свои собственные мысли. Но, за исключением очень редких случаев, он не сознает одновременно своих собственных слов и человека, которому он их адресует; своей собственной боли и чьей-то чужой; своего окружения и своих мыслей о нем. Таким образом, все сознание человека в его обычном состоянии может быть определено как "зачарованность". Поскольку, начиная сознавать какое-либо внешнее явление, он теряет сознание самого себя, а начиная сознавать что-либо в себе, он теряет сознание внешнего мира - то есть он становится "зачарованным" одной вещью, внутренней или внешней, исключая при этом все остальное.
Конечно, жизнь каждого человека содержит отдельные моменты разделенного внимания, и если бы этого не было, мы совсем не имели бы указаний на то, как развиваться. Например, одной из причин той необычайной власти, которую имеют над человеком ощущения любви и пола, является то, что в некоторых обстоятельствах они вызывают напряженное разделение внимания между самим собой и другим человеком. Это поистине предвестие следующего уровня сознания. Но если это ощущение приходит к совершенно неподготовленному человеку - оно чисто случайно, и не может им управляться.
Одним из главных умений, которым обучают школы четвертого пути, является намеренное разделение внимания между самим собой и окружающим миром. Длительной практикой и постоянной тренировкой воли тонкая материя сознания удерживается от непрерывного течения в одном направлении, и разделяется так, что одна часть возвращается к самому себе, а другая направляется вовне, к тому, что человек изучает или делает. С помощью разделенного внимания студент четвертого пути учится сознавать себя, говорящего с другим человеком, себя, находящегося в определенной обстановке, себя, действующего, чувствующего или думающего в отношении с внешним миром.
Таким способом он учится помнить себя, вначале отдельными моментами, а затем с возрастающей частотой. И по мере того, как он учится вспоминать себя, его действия приобретают осмысленность и согласованность, невозможные для них раньше, когда его сознание двигалось лишь от одной зачарованности к другой.
Характерной чертой этого второго состояния, само-воспоминания, является разделенное внимание. Существует несколько странных вещей в этом состоянии. Во-первых, по некоторым космическим причинам, никто не может ни пытаться проделывать его, ни практиковать, пока ему не скажут о нем и не объяснят его. Во-вторых, каждый нормальный человек, в момент, когда оно ему объясняется, имеет достаточно воли и энергии, чтобы уловить мгновенный проблеск того, что оно означает. Если он хочет, он может в тот момент, когда он слышит о нем, сознать самого себя в своем окружении - самого себя, сидящего в кресле и читающего о новой идее.
Но это само-воспоминание не может быть повторено или поддержано ничем иным, кроме его сознательного усилия. Оно не может произойти само по себе. Оно никогда не может стать привычкой. И в момент, когда идея само-воспоминания или разделенного внимания забыта, все усилия, какими бы искренними они ни были, снова превращаются в "зачарованность", то есть в сознание одной вещи в один момент времени.
Поэтому необходимо отметить, что усиленное внимание, приложенное к выполнению какого-либо задания, к физическому сознанию своего тела, к умственным упражнениям того или иного рода, к наблюдениям или представлениям чего-то, и даже к глубоким эмоциям, само по себе не составляет само-воспоминания. Потому что все это может быть сделано и с неразделенным вниманием, то есть можно быть "зачарованным" заданием, физическим сознанием, умственным упражнением, или эмоцией, и неизбежно стать настолько зачарованным этим моментом, что уже невозможно будет разделить внимание между деятелем или наблюдателем в самом человеке и тем, что он наблюдает или на что он действует.
Нужно отметить другой любопытный психологический казус, связанный с моментом, когда человек впервые слышит о само-воспоминании. Если он ассоциирует его с чем-либо, что он слышал или читал раньше, с какими-то религиозными или философскими, или восточными понятиями и названиями, с которыми он уже знаком, то эта идея немедленно исчезает для него, теряет свою силу. Потому что она может открыть ему новые возможности только как совершенно новая идея. Если она связывается с какими-то знакомыми ассоциациями, это значит, что она вошла в ложную часть его ума, где к ней будет приклеен ярлык, как к любому другому отрывку знания. Шок потерян, и только с большим трудом может этот человек снова вернуться к той же возможности. 61