ТЕОРИЯ НЕБЕСНЫХ ВЛИЯНИЙ
Шрифт:
Это движение 142857 представляет собой на самом деле путь к сознанию, к созданию души. Потому что душа - это именно то, что объединяет все типы, примиряет их, и дает понимание как отдельных частей, так и целого. Становясь в этой точке сознательным о самом себе, человек начинает усваивать три пищи больше в их сознательном, чем бессознательном аспекте. И при этом видит за их сознанием высший замысел, и начинает участвовать в нем.
Мы говорили о движении к сиянию и движении к невидимости. Как мы видели из цифры циркуляции, человек, который начинает двигаться сознательно, притягивается с возрастающей скоростью к одной из этих двух крайностей, и в направлении точки, в которой обе крайности сходятся. Человек, сознательно движущийся к невидимости - это человек, который, отказываясь от своего прежнего себя, все более удаляется от мира, все глубже уходит в свое внутреннее понимание, и который учится достигать, действовать и исполнять задуманное невидимо, без внешних средств. Человек, который сознательно движется к сиянию - это человек, который, также отказываясь от прежнего себя, выступает в роли все большего внешнего достижения, все большего влияния на людей, все большей смелости, лидерства и видимого героизма, в соответствии с неким высшим замыслом.
В определенной точке, как мы видели в Солнечной Системе, эти две линии сходятся. Путь невидимости, крайнего угасания отдельной личности, сплавляется с путем сияния, чистого орудия космического замысла. И оба эти человека пользуются всеми, свободны от всех, понимают всех, и являются всеми. Этот пункт пересечения двух линий символизируется смертью. И во всех случаях, которые мы можем вообразить, подразумевает смерть.
15 Форма цивилизации
В предыдущей главе мы начали рассматривать человечество как один космос, а различные человеческие типы как его функции. Но представить себе человечество на всех стадиях развития, во всех частях света, во все эпохи, исторические и доисторические, - очень трудно. На практике наибольшей единицей человеческого общества, которую мы можем изучить детально и со многих точек зрения одновременно, является одна цивилизация или культура.
Разрабатывая шкалы времен различных сущностей, мы пытались - без большого успеха - рассматривать одну цивилизацию как один живой организм. Теперь мы накопили достаточно материала об общей "форме" или модели органических сущностей в пространстве и времени, чтобы снова предпринять такую попытку.
Первое наше положение состоит в том, что люди являются клетками цивилизации. Очевидно, что эти клетки бывают многих различных видов. Есть фермеры и крестьяне, на которых возложены, как на клетки пищеварительных органов и соков, обязанности по заготовлению пищи для питания организма в целом. Есть торговцы, которые, как клетки крови, распространяют различные продукты организма во все его части. Есть каменщики, инженеры и архитекторы, которые строят города, поселки, фабрики и линии коммуникаций, связывающие различные ткани и органы. Есть солдаты и полиция, готовые в случае опасности, как хранящиеся в запасе продукты надпочечников, прийти на защиту всего организма. Есть ученые, изобретатели, и мыслители, представляющие клетки коры головного мозга и интеллектуального аппарата; и есть поэты, художники и мистики, соответствующие той части нервной системы, которая управляет эмоциональной жизнью. Наконец, существуют преступники всех видов, от воров-карманников до лжепророков, которые играют роль ядов, несущих болезнь.
Эта точная аналогия между клетками и гражданами, между телом и государством, была полностью разработана основателем клеточной патологии, прусским ученым Рудольфом Вирховом в 1850 -х годах. Позже, в конце века, ученые-позитивисты стали считать ее чересчур "образной". И современное научное резюме, 62, великолепное в своем роде, гласит: "Животные и растения, такие, какими мы их знаем, являются сообществами клеток, как государство является сообществом людей, хотя в этой аналогии не следует заходить слишком далеко".(Перевод А.Г.)
62. "The World of Science", F.Sherwood Taylor, стр. 819. Но ни здесь, ни где-либо еще не объясняется, что означает "слишком далеко", и почему эту аналогию нельзя развивать дальше. На самом деле не существует ни одной клетки в человеческом теле, функция которой не была бы параллельна какому -либо человеческому занятию или профессии. И эти функциональные клетки относятся друг к другу и связаны друг с другом способами, аналогичными всем тем, что существуют у людей.
Эти главные функции внутри организма цивилизации в упрощенной форме были выражены в идее каст, которая в разные времена служила структурным идеалом общества. Конечно, такую идею легко исказить и извратить. Но в своей основе средневековые касты духовенства, рыцарства, бюргеров и крестьянства, или соответствующие им индусские касты браминов, кшатриев, вайщиев и щудр, были выражением истинной функции отдельного человека как 1клетки0 в неком бо'льшем организме.
В своем истинном смысле идея каст никогда не была жесткой. Хотя наследственность играла в ней большую роль, признавалось, однако, что другие факторы могут преодолевать наследственность, и существовало позволение определенным людям переходить из одной касты в другую. В частности, рыцарь, бюргер или даже крепостной могли войти в духовенство, и таким образом участвовать в том, что номинально считалось высшей функцией в обществе. В Европе двенадцатого века, как и в Риме первого века, также существовала возможность для умного раба купить себе свободу и стать бюргером, для честолюбивого бюргера - принимая бо'льшую ответственность - стать патрицием или рыцарем. Исключительные касты с непроходимыми барьерами между ними - как во Франции 18 века или в Индии 19 века - всегда означают общество, ставшее жестким и созревшее для изменения, как артритное тело нуждается в тепле и физических упражнениях. 163.0
63. "Законы Ману", древнеиндийская кодификация идей и идеалов, связанных с кастами, хорошо разбирается в главе XI "Новой модели вселенной" П. Д. Успенского.
В разные времена такие кастовые функции могли осуществляться различными людьми или народами в рамках одной цивилизации, как в Индии коренное дравидийское население становилось большей частью щудрами, а завоеватели арии - браминами и рыцарями; как в современном Нью-Йорке китайцы обычно становятся содержателями прачечных и ресторанов, а ирландцы - полицейскими и водителями автобусов. Это не меняет того главного факта, что в истинной цивилизации каждая из различных органических функций должна осуществляться определенной группой людей, имеющей свой собственный идеал, и находящейся в гармоничном отношении со всеми другими функциональными группами. Если сегодня это выглядит невозможно утопичным, то это лишь признак болезни нашего современного общества.
Эта идея имеет еще одно дополнительное значение. Отдельным человеком может, как мы знаем, управлять одна из его функций. Он может управляться своим пищеварением и желудком, и жить главным образом для того, чтобы есть и спать. Он может управляться своей двигательной функцией, и жить главным образом для движения, деятельности и путешествий. Он может управляться своим умом и жить для теорий, исследований или погони за знанием. Он может управляться неким сильным эмоциональным желанием или целью, и пытаться жить в соответствии с ними.
Точно таким же образом цивилизации могут управляться любой из их функциональных групп. Можно представить себе государства, управляемые крестьянами, как Албания; или управляемые торговцами, как Англия 19 века; или управляемые воинами, как Спарта; или управляемые духовенством, как древний Египет, монашеская империя Клюни в 12 веке, и современный Тибет.
Хотя отдельные люди продолжают существовать под властью каждого из упомянутых побуждений, обычно мы считаем человека более высоко развитым, если им управляют его высшие функции, такие как разум или самые тонкие эмоции. То же самое относится и к цивилизациям. Хотя, конечно, мы должны при этом понимать, что как человек может управляться извращенным интеллектом или эмоцией, так и цивилизации могут управляться выродившейся интеллигенцией или разложившимся духовенством. Это не меняет того факта, что такие функции по сути своей имеют высшую природу и больше подходят для управления. В то же время мы не можем не считаться с тем, что любая из функций может стать неизлечимо больной, и все государство оказаться во власти преступного пролетариата, преступного главнокомандующего, или преступных политиков. Этот случай, к несчастью, соответствует человеку, который управляется не здоровой функцией, а физической или умственной болезнью.