Теория праздного класса
Шрифт:
Необходимо сделать уточнение относительно той выучки, которую дают занятия в финансовой сфере. Когда увеличиваются масштабы промышленного предпринимательства, финансовое управление в отдельных моментах несколько утрачивает характер махинаций и грубой конкуренции. Другими словами, для все увеличивающегося числа лиц, соприкасающихся с этой стороной экономической жизни, бизнес превращается в установившуюся практику, содержащую меньше следов обмана конкурента или использования его в своих интересах. Происходящее вследствие этого освобождение от хищнических привычек распространяется главным образом на подчиненных лиц, занятых в бизнесе. На лиц, в чьи функции входит владение собственностью и управление, это уточнение практически не распространяется.
Иначе обстоит дело с теми индивидами или социальными группами, которые непосредственно заняты ручными и механизированными производственными операциями. Их повседневная жизнь не превращается в такой же степени в процесс усвоения сопернических и завистнических мотивов поведения и маневров в финансовой сфере промышленного производства. Они заняты распознанием и координированием физических явлений и их следствий, их распознанием и использованием в интересах жизни общества. В том, что касается этой части населения, воспитательное и избирательное действие производственного процесса, с которым эти люди непосредственно
Воспитывающее воздействие экономической жизни общности людей не является, следовательно, однородным во всех его проявлениях. Экономическая деятельность, в той сфере, которая связана с денежным соперничеством, обладает тенденцией к сохранению определенных хищнических черт; в то время как те виды занятий, которые имеют непосредственное отношение к материальному производству, обладают в основном противоположной тенденцией. Однако в качестве оговорки следует заметить, что почти все лица, занятые в производстве, до некоторой степени тоже вовлечены в денежное соперничество (например, в борьбе за твердую заработную плату рабочих и служащих, при покупке потребительских товаров и т. д.). Поэтому проводимое здесь различие между категориями занятий никоим образом не является строго установленным разграничением между категориями лиц.
Занятия праздных слоев в современном промышленном производстве таковы, что не дают угаснуть ряду хищнических привычек и склонностей. Поскольку представители этих слоев принимают участие в производственном процессе, их выучка имеет тенденцию сохранять у них темперамент варвара. Однако кое-что следует сказать и о другом аспекте. Индивиды, от которых не требуется напряжение своих сил, способны выживать и передавать по наследству характерные черты, даже если сильно отличаются от среднего представителя человеческого рода и по физическому, и по духовному складу. Такая вероятность выживания и передачи атавистических черт больше всего в тех социальных группах, которые находятся в выгодном положении, менее всего испытывая на себе давление обстоятельств. В известной мере в привилегированном положении находится праздный класс, не испытывая на себе давления обстоятельств, связанных с производством, к он должен бы, следовательно, предоставлять самое большое число случаев возврата к миролюбивому, дикарскому темпераменту. Индивидам с подобными аберрантными или атавистическими признаками можно было бы развивать склонности, характерные для дохищнического периода, не испытывая на себе такого незамедлительного подавления или не подвергаясь такой элиминации, как низшие слои общества.
Что-то в этом роде, видимо, и происходит на самом деле. Существует, например, большое число представителей высших слоев, наклонности которых приводят их к филантропической деятельности. У значительной массы этой социальной категории наблюдаются настроения в пользу реформ и улучшений. А кроме того, немалая часть филантропических и реформаторских усилий отмечена той дружелюбной «хитростью» и непоследовательностью, которая является характерным признаком первобытного дикаря. Однако может оставаться неясным, доказывают ли эти явления, что больше случаев возврата наблюдается в высших слоях, чем в низших. Если бы те же наклонности и присутствовали в нуждающихся слоях, это не нашло бы в этих слоях столь легкого выражения, поскольку они лишены и средств, и времени, и сил, чтобы привести в действие такого рода наклонности. Prima facie свидетельства этих явлений нельзя не подвергнуть сомнению. Далее следует сделать еще одно уточнение, отметив, что в наши дни праздный класс пополняется из числа тех, кто преуспел в денежном плане и кто поэтому, как предполагается, наделен неординарным набором хищнических черт. Доступ в праздный класс открывается из сферы денежных занятий, а эти занятия отбором и адаптацией содействуют допуску в высшие слои лишь тех семей, которые в денежном отношении способны выстоять при поверке на хищничество. И вот, как только в верхах обнаруживается возврат к человеку нехищнической природы, индивиды или генеалогические линии, в которых этот возврат проявляется, обычно искореняются и отбрасываются на низшие денежные уровни. Чтобы удержать свое место в праздном классе, род должен обладать способностью к финансовой деятельности, иначе его состояние растрачивается и он вскоре теряет свое привилегированное положение. Случаи такого порядка достаточно часты.
Состав кандидатов в праздный класс поддерживается процессом непрерывного отбора, при котором из нижележащих слоев извлекаются те индивиды и генеалогические линии, которые более других приспособлены к агрессивному денежному соперничеству. Претендент на место в верхах должен не только действительно обладать стандартным набором финансовых способностей, но и быть в такой выдающейся степени одаренным этими талантами, чтобы преодолеть весьма существенные трудности, которые препятствуют его восхождению. Такие вновь прибывшие, если исключить непредвиденные случайности, благополучно приживаются на новой почве.
Этот процесс избирательного приема в праздный класс происходил, конечно, все время, с тех пор как как установился стиль денежного соперничества — практически с тех пор, как впервые был официально введен в свою должность институт праздного класса. Однако конкретное основание отбора пе было всегда одним и тем же, и поэтому процесс отбора не всегда давал одинаковые результаты. На стадии раннего варварства, или собственно хищничества, мерилом приспособленности была доблесть в наивном значении этого слова. Чтобы добиться принятия в праздный класс, претендент должен был быть одарен такими качествами, как приверженность своему клану, солидность, жестокость, неразборчивость в средствах и упорство в достижении цели. Это были качества, которые способствовали накоплению и длительному владению богатством. На этой стадии, как и впоследствии, экономической основой праздного класса было обладание богатством; однако способы накопления богатства, а также качества, необходимые для его удержания, начиная с тех ранних времен хищничества в известной мере меняются. Вследствие процесса отбора господствующими чертами праздного класса раннего варварства явились открытая агрессия, неусыпное соблюдение статуса и свободное обращение к обману. Праздный класс удерживал свое положение тем, что обладал доблестью. В более поздней варварской культуре общество достигло установившейся системы приобретения и владения при квазимиролюбивом режиме соперничества. Простая агрессия и необузданное насилие уступили место хитрости и мошенничеству как наилучшим образом зарекомендовавшему себя способу накопления богатства. У праздного класса в то время сохраняется, вероятно, ряд других способностей и склонностей.
Основание отбора изменялось до тех пор, пока способности, которые теперь делают правомочным допуск в праздный класс, не стали исключительно денежными. То, что остается от хищнических черт, — это упорство в достижении цели, или целеустремленность, отличавшая преуспевающего варвара-хищника от миролюбивого дикаря, им вытесненного. Однако нельзя сказать, что эта черта характерным образом отличает преуспевающего в денежном отношении представителя верхов от рядовых людей из социальных групп, занятых в производстве. Воспитание и отбор, которым подвергаются последние при жизни в современном промышленном обществе, придают этой черте столь же убедительный вес в их среде. Упорство в достижении цели, скорее, можно сказать, отличает от обеих этих социальных групп две другие: беспомощных бездельников и преступников из низших слоев. В вопросе природной одаренности денежными способностями бизнесмен стоит наравне с преступником почти так же, как человек, занятый в производстве, похож на добродушного беспомощного иждивенца. Идеальный денежный человек похож на идеального преступника в его беззастенчивом обращении материальных ценностей и людей на свои собственные цели и в бессердечном игнорировании чувств и желаний других людей, а также отдаленных последствий своих действий; но он не похож на него тем, что обладает более острым чувством статуса и тем, что прокладывает себе дорогу к далекой цели более последовательным и дальновидным образом. Родство этих типов темперамента обнаруживается, далее, в склонности к «спорту» и азартным играм и в пристрастии к бесцельному соперничеству. Идеальный денежный человек обнаруживает также любопытное сходство с преступником в одной из сопутствующих вариаций характера хищника. Очень часто преступник склонен к предрассудкам, он очень верит в удачу, судьбу, заклинания, предсказания, а также в предзнаменования и церемонию шаманства. Там, где складываются благоприятные обстоятельства, эта склонность, вероятно, будет выражаться в известном раболепно-набожном рвении и щепетильной до мелочей заботе о соблюдении обрядов благочестия; наверное, она может быть лучше охарактеризована как благочестивость, чем как религиозность. В этом вопросе темперамент преступника имеет больше общего с денежными, праздными слоями, чем с темпераментом человека, занятого в производстве, или с категорией беспомощных иждивенцев.
Жизнь в современной производственной общности, или, другими словами, жизнь в условиях денежной культуры, содействует развитию и сохранению в процессе отбора определенного набора способностей и склонностей. Тенденция этого процесса отбора в настоящее время заключается не просто в возврате к фиксированному, неизменному этническому типу. Скорее это тенденция к видоизменению свойств человеческого характера, приводящему в некоторых отношениях к отличному от тех типов или вариантов типов, переданных по наследству из прошлого, результату. Конечная цель этого развития — не единственная цель. Темперамент, который в эволюционном процессе устанавливается как нормальный, отличается от любого темперамента хищнических вариантов человеческого характера своей большей целеустремленностью — более однозначной целенаправленностью и большей настойчивостью в работе. С точки зрения экономической теории процесс отбора имеет перед собой единственную цель, хотя и существуют очень важные мелкие тенденции, расходящиеся с этим направлением развития. Но не считая этого общего направления, линия развития не является единственной. С точки зрения экономической теории развитие в других отношениях протекает по двум различным направлениям. В отношении отбора и сохранения в людях отдельных способностей и склонностей эти два направления можно назвать финансовым и производственным. В отношении сохранения наклонностей, духовной позиции и степени сохранения анимистического духа враждебности одно и второе направления можно назвать завистническим, или эгоистическим, и независтническим, или экономическим. В отношении когнитивного, познавательного аспекта этих двух направлений развития первое можно охарактеризовать как личную позицию, как направление, выражающее способность к волевому началу, как качественное отношение, отношение статуса или достоинства; второе — как безличную позицию, направление подчинения порядку вещей, выражающее количественное соотношение, физически производительное или полезное.
Денежные виды занятий требуют проявления в действии главным образом первого из этих двух направлений способностей и склонностей и, выступая фактором отбора, содействуют их сохранению в населении. Производственные виды занятий, с другой стороны, проявляют способности и склонности последнего направления, и их действие направлено на сохранение этих способностей. Исчерпывающий психологический анализ покажет, что каждое из этих двух направлений способностей и склонностей является лишь многообразным выражением конкретной, свойственной данному темпераменту наклонности. В силу единства, или целостности, индивида, способности, дух враждебности и интересы, собранные в первом из названных направлений, относятся целиком к выражениям конкретного варианта человеческой природы. Аналогичное справедливо и в отношении второго направления. Оба эти направления можно понимать как альтернативные направления развития человеческого общества, таким образом, что данный индивид склоняется более или менее последовательно к тому или другому. Тенденцией денежного образа жизни является, в общем, сохранение темперамента варвара, но с заменой той предрасположенности к нанесению материального ущерба, которая характеризует представителя начальной ступени варварства, на мошенничество и расчетливость, или управленческое дарование. Трудно сказать, насколько распространена эта подстановка махинаций вместо грабежа других. Действие отбора в этом направлении в сфере денежных видов занятий протекает довольно последовательно, но школа денежной жизни не всегда приводит вне сферы соперничества за прибыль к тому же результату. Современный образ жизни в плане потребления времени и товаров не обязательно способствует устранению аристократических достоинств или развитию достоинств буржуазных. Образ существования, признанный обществом приличным, требует значительного проявления черт представителя раннего варварства. Некоторые имеющие отношение к данному вопросу элементы традиционного образа жизни уже отмечались там, где речь шла о праздности, а другие будут появляться в последующих главах.