Теория притягательности
Шрифт:
Современные люди наряду с правдивыми историями зачастую рассказывают и с удовольствием слушают истории вымышленные, будь то художественные произведения, сочиненные ради развлечения слушателей, или просто ложь. И мы пытаемся извлекать для себя уроки из вымышленных историй, даже если не осознаем этого, потому что приучены к такому поведению всем ходом эволюции. Психологи Элизабет Марш и Лайза Фазио провели специальное исследование и выяснили, что люди, слушая истории, в большинстве своем не делают попыток выявлять в них фальшь.
Если мы не знаем, правдива ли история, которую нам рассказывают, часть нашего мозга предпочитает верить в эту историю – просто на тот случай, если она
В данной книге я представляю вниманию читателей единое объяснение концепции притягательности. Те вещи, которые кажутся нам интересными, завораживают нас, опираются в этом на основы притягательности. Вот о каких основах идет речь:
1. Человек вызывает у нас интерес. Нам нравится встречаться с людьми и узнавать о них как можно больше. Мы любим такие объяснения происходящих событий, которые так или иначе ссылаются на желания, пристрастия и конфликты других людей. Мы предпочитаем картины с изображениями людей и религиозные мифы с персонифицированными богами и духами.
2. Мы обращаем особое внимание на те вещи, на которые надеемся или которых боимся. Надежда приносит радость, а страх, хоть и радует нас, требует внимания. Вот почему мы охотно верим в чудодейственные лекарства и схемы быстрого обогащения, поддаваясь влиянию ловких торговцев. Этим же объясняется боязнь преисподней, а также то обстоятельство, что мы с такой охотой смотрим фильмы ужасов и телевизионные выпуски новостей.
3. Мы любим отыскивать закономерности и паттерны. Замечая их в окружающем мире, а также их определенную регулярность, мы начинаем лучше понимать его, и, благодаря эволюции, нас вознаграждает всплеск радости. Притягательные вещи всегда содержат в себе определенный паттерн, будь то повторяющийся припев в песне или религиозный ритуал. Однако постоянное повторение одного и того же паттерна может наскучить. Нам интересно узнавать что-то новое и открывать новые закономерности.
4. Нас привлекают неконгруэнтность, кажущиеся несоответствия и противоречия, новизна и головоломки. Когда мы наталкиваемся на что-то загадочное, непонятное, это нас интригует, и мы стараемся разобраться. Искусство и религия играют на нашей любви к неконгруэнтности и закономерностям, предлагая нам что-то загадочное, после чего позволяют ощутить большую радость, подводя к обнаружению разгадки.
5. Сама наша физическая природа, в том числе природа зрения и других органов чувств, влияет на то, к каким вещам нас влечет.
6. Мы обладаем определенными чертами характера, многие из которых формировались эволюционным путем и от которых во многом зависит, что нам нравится, а что нет, во что мы верим, а во что нет.
Так как же эти основы объясняют, что именно мы находим завораживающим?
Начнем с искусства. Я сосредоточусь преимущественно на народном искусстве и поп-арте, поскольку считаю, что именно эти формы искусства отражают человеческую природу лучше, чем высокое изящное искусство, которое в процессе чрезмерной интеллектуализации слишком далеко ушло от наших природных и культурных корней и наклонностей.
Почему люди так любят искусство (и искусственность) и каким образом искусство воздействует на нас?
Искусство привлекает нас тем, что рождает определенные переживания в сердцах и головах зрителей и слушателей. Дэвид Бирн рассуждал о музыке следующим образом: «Сочинять музыку – это как конструировать машину, призванную встряхивать эмоции в душе исполнителя и слушателя… Я начинаю думать об артисте как о человеке, умеющем создавать устройства, которые способны проникать в нашу психологическую природу и активизировать наши глубинные эмоции». Самое главное здесь то, что зрители и слушатели, реагируя на артиста, переживают искусство внутри себя.
Кто-то скажет, что невозможно объяснить, почему людям нравятся те или иные произведения искусства, поскольку каждый понимает красоту по-своему. Но Эллен Виннер, специализирующаяся на психологии искусства, указывает, что в эстетических предпочтениях людей очень много общего, независимо от пола, уровня интеллектуального развития, черт характера и национальной принадлежности. Различия, разумеется, имеют место, но и совпадения тоже неоспоримы.
Мы склонны находить красоту в тех образах, где мир показан таким, в каком нам жилось бы лучше, если бы мы там оказались. Даже абстрактные, казалось бы, не отображающие ничего определенного картины кажутся нам притягательными, когда мы наблюдаем в них намеки на те вещи из реального мира, рядом с которыми нам хотелось бы жить. И это выходит за пределы искусства. Красивые виды, прекрасный закат могут вызывать в нас ту же самую реакцию и по тем же самым причинам. У народа динка, живущего в Восточной Африке, изобразительного искусства практически нет, но они умеют находить красоту в клейме для скота.
В области пейзажей наши предпочтения предопределяются стремлением к безопасности, информации и наличию ресурсов. Как мы увидим ниже, некоторые цвета вызывают у людей первобытные реакции вне зависимости от национальной или культурной принадлежности. Будучи существами общественными, мы предпочитаем видеть на картинах других людей, а будучи существами не бесполыми, мы предпочитаем видеть людей сексуально привлекательных.
Как правило, мы не можем оторвать глаз от тревожащих душу образов, поскольку склонны предполагать, что там содержится важная для нашего выживания информация. Даже когда картина повергает нас в ужас, мы не можем отвести взгляд – как водитель не может не притормозить и не обратить внимание на дорожную аварию. Мы любим разглядывать образы либо того мира, в котором нам хотелось бы жить, либо того мира, которого мы очень хотели бы избежать. Все, что находится посредине между надеждой и страхом, кажется нам скучным и неинтересным.
Наблюдая визуальные паттерны, мы радуемся, потому что это подразумевает предсказуемую правильность мира, которую мы могли бы использовать в своих интересах. Закономерности – это разрывы в сплошном хаосе. Визуальные ритмы, повторяющиеся цвета, симметрия, чередование символов на картине или в серии фотографий – все это нас притягивает.
Если мы видим что-то слишком часто или если паттерны кажутся нам слишком знакомыми, нам становится скучно. Чтобы поддерживать в нас интерес, должно существовать какое-то напряжение, какая-то загадка – таинственная улыбка Моны Лизы, неисследованная территория или какая-то иная неконгруэнтность. Образ кажется нам скучным, если он слишком прост или слишком сложен.