Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра
Шрифт:
Ничего.
Лишь через четыре с половиной месяца попалась заметка: в ресторанчике расстреляли пожилого ювелира с криминальным прошлым, вместе с его людьми. Андрей на него работал. Я прочла ее раз двадцать, пытаясь хоть как-то привязать к нему. Но след вел к конкурирующей группировке. Исполнители арестованы. Тупик.
К тому времени я набралась сил, чтобы позвонить Дине. Подгадала звонок днем,
Я приготовила кофе, но он стыл на столе. Солнечный свет из окна злил и слепил глаза.
— Да? Лена, это вы? — она была вынуждена уточнить, потому что я молчала.
— Скажите, что вы знаете, — я не могла больше терпеть. — Вы знаете что-то об Андрее и все молчите.
Я старалась держать себя в руках, но голос дрожал. Я смяла воротник голубой шелковой рубашки, пытаясь расстегнуть. Дина долго обдумывала просьбу, а затем раздался спокойный далекий голос.
— Он пытался обеспечить вам безопасный отъезд. За вами охотились. Охрана доложила, он вступил в бой, когда вас вывозили…
— Какой бой?..
Дина замолчала: оценивала — говорить или нет.
— Его душили в машине.
Я положила руку напротив сердца — там стало больно. Но не прервала разговор, я хочу знать правду.
— Что было потом?
Вновь пауза.
— Мы не знаем. Наблюдение сняли. Лена, поймите, первоочередной задачей было спасти вас…
Наверное, она решила, я буду обвинять их. Я только прошептала:
— Спасибо, — и положила трубку.
Чувствуя холод, вернулась к декабрю и просмотрела все с самого начала. Никаких заметок о госпитале в криминальной хронике. Последний след растаял. О нем нет новостей уже много месяцев, Андрей просто исчез. Исчез после того, как в последний раз видели, что его убивают в машине…
Следующие полчаса я прорыдала, обняв белокурую тряпичную куклу в пачке.
Меня трясло, я икала и не могла дышать. Разбудила Аню, подхватила ее на руки и дальше рыдала уже над ней. С сумасшедшей истерикой выходило напряжение дней, которые я провела в неизвестности и ожидании. Успокоилась я, когда полностью обессилела, и внутри ничего не осталось — ни эмоций, ни слез. Даже боли. Абсолютная, звенящая пустота. Я прилегла на кровать и глядела в удивленное личико дочери.
— Вот мы и остались
Эпилог
Следующие полгода были самыми тяжелыми.
Затем я привыкла.
Разобралась в деталях пекинской жизни, купила карту, научилась пользоваться транспортом. Как и обещали, мне помогли устроиться.
Я наняла няню — молодую китаянку из Хэйхэ. Она немного говорила на русском. Аня научилась сидеть и беззубо улыбаться. Волосы начали темнеть, и в лице я все чаще видела его черты — если мне, конечно, не казалось. Вспомнив старые планы, я вернулась к работе, собрала портфолио и даже задумалась о заграничной учебе, раз уж я все равно тут.
О нем я почти не думала. Правда. Чужая страна, работа, маленький ребенок, отчаянные попытки обустроиться и зацепиться съедали все время.
Все чаще я ловила себя на том, что вечером, падая с ног от усталости, пью чай и обдумываю планы на завтра, и в мыслях нет сожалений о прошлом или тоски. Книга Дины правда помогла — помогла мне смириться.
Но все чаще он приходил во снах.
Всегда днем, при солнечном свете — не звал с собой, молчал и улыбался. А когда совсем тяжело бывало и я выла в подушку перед сном, он целовал темя, и что-то нежно шептал на ухо. Я ни слова не разбирала, но то были светлые сны. Андрей в них выглядел, как в день нашего прощания в госпитале и от его пальто пахло табаком и мятой.
Ты сказал мне: сама сломала себе жизнь. Ты был не прав.
Я просто тебя любила.
Но был прав в другом: пройдут годы, и станет легче.
Наверное, мама так же носила в сердце чувства к мужчине, которого больше никогда не увидела. Я хочу верить, что он не умер — просто ушел. Пока не найдут тело — я имею право верить во все.
В ложь. В сказку.
У таких людей не бывает могил. Просто однажды они исчезают. Но я смогу навестить его в любом месте, где были вместе: в госпитальном парке, где Андрей подарил веточку шиповника. На обрыве, где любовались городом, а затем сладко, не подозревая о будущем, целовались в машине.
Смогу навестить и даже положить цветы.
Когда-нибудь. Когда я вернусь.
Конец!