Теперь или никогда
Шрифт:
Соратники внимали, ролфи тоже, а лорд Эвейн кивал в такт и мысленно сочинял приказ по своему корпусу: высадиться и скорым маршем – вперед, занимать плацдарм, дабы перекрыть обе Амалерские дороги, старую и новую. Целесообразно будет разместить дивизию эрн-Нейрина в долине реки Ирати, естественной границы между Эскизаром… то есть Файристом и Республикой Идбер. Вторая же часть корпуса, а также штаб самого Рэймси расположатся юго-восточнее, у приграничного города Аррос. Там, кстати, найдется и пристойная квартира для командующего, где свое законное место займет его молодая супруга. Ролфийскому генералу и в голову не могла прийти мысль оставить будущую леди Рэймси в доме ее
Решено! Корпус отправится на марш немедля, сегодня же, а сам командир немного задержится: отгуляет свадьбу и дождется формирования тех самых эскадронов, которые еще надобно переодеть и привести к присяге.
Речь Эска закрывала заседание. У слушателей – соратников и союзников диллайнского князя – оставалось еще немало дел, не терпящих отлагательств. Отправив подчиненных заниматься высадкой войск, Рэймси перехватил исполненного той специфической диллайнской сдержанностью, которая у детей Локки свидетельствует о сильнейшем утомлении, князя Эска и поинтересовался:
– Вы готовы дать мне ответ, князь?
– Вполне, – кивнул диллайн. – Моя дочь согласна стать вашей женой. Я рад и за нее, и за вас.
«Можно подумать, у девицы был выбор», – мысленно хмыкнул лорд Эвейн.
– Прежде чем мы с вами обсудим условия и подробности, могу я переговорить с миледи?
– Почему нет? Она сейчас в саду, – Эск взмахом руки в сторону окна указал направление и добавил: – Увидимся чуть позже. Надо кое-что обговорить. Я буду в кабинете.
Сад «Гнезда Эсков» правильнее было бы назвать парком. Разбитый по моде позапрошлого царствования так называемый сад в регулярном стиле с прямыми аллеями и цветниками строгой геометрической формы, он, вопреки расхожему мнению о любви ролфи ко всему прямому и регулярному, генеральское сердце не радовал. То, что уместно в центральном публичном парке Эйнсли, начинает раздражать под окнами собственного поместья. Впрочем, диллайн, как оказалось, любят четкость и порядок едва ли не сильнее детей Морайг, да и у графского парка оказалось одно существенное преимущество – среди его симметричных аллей и четких клумб найти княжну Мирари не составило труда.
Девушка, облаченная в длинный холщовый передник поверх очередного балахона, по какому-то модному недоразумению считавшегося здесь, на материке, женским платьем, возилась среди аккуратных грядочек, пересаживая из горшочков в грунт какие-то смутно знакомые растения с кудрявыми листочками и усиками. Окруженная молодыми ростками и плошечками с разнообразными семенами, она походила на саму Глэнну в какой-то неведомой ее ипостаси. Послеполуденное солнце золотило коленопреклоненную фигурку княжны, ее слегка небрежную прическу и испачканные в земле руки. Эта мирная картина пришлась настолько по душе Рэймси, что тот постоял, тихонько любуясь, пару минут, прежде чем заговорил, спугнув юную садовницу.
– Добрый день, сударыня, – сказал ролфи и с любопытством посмотрел на семена. – Это горох?
Мирари не ожидала, что увидит эрна Рэймси раньше грядущей брачной церемонии. Поэтому удивилась, очень удивилась. И страшно захотела узнать, чего ради он явился. Занят ведь наверняка по горло.
– Добрый день, сударь, – робко улыбнулась девушка. – Нет, это – фасоль. Просто разные сорта.
В чашечках лежали бобы самых разнообразных расцветок – белые, коричневые, пятнистые. Ничего странного, что генерал мог перепутать.
– Вы пытаетесь добиться каких-то особенных свойств? Признаться, я не очень хорошо разбираюсь в растениях…
Он повертел в пальцах блестящее гладкое семя желтовато-розового цвета в коричневую крапинку. Но Мирари не стала смущать мужчину своими слишком обширными для графской дочери познаниями. Неведомо, как он воспримет ее ученость, а вдруг потом возьмет и запретит молодой жене копаться в земле? Поэтому девушка уклончиво молвила:
– О, фасоль – очень интересное растение. И очень полезное. В том числе и для других растений. Я высаживала ее в грядки, а на следующий год сажала в них уже перец и репу. И что вы думаете – они цвели и плодоносили гораздо обильнее, чем обычно.
Рэймси оживился и, кажется, искренне заинтересовался.
– То есть если засеять этим поле, а на следующий год посадить, к примеру, пшеницу… Хотя пшеница на моей земле не растет. Слишком холодно, должно быть. Она приживется на севере, эта фасоль? Ее ведь едят, верно?
Значит, бравый ролфийский генерал любит свои земли. Это – прекрасно.
– Конечно! Вот эти бобы можно есть, – княжна показана на желтовато-зеленые плоды. – Они сладкие, скороспелые, и кустик плодоносит удивительно долго. Если сначала размочить в воде, а потом сварить, то с острым соусом – очень вкусно. Я пробовала. У меня есть сорт, стойкий к холодам, так что можно попробовать вырастить его на вашей земле, милорд.
– Отлично! В таком случае, сударыня, в вашем распоряжении будут все три эйра моего владения – не слишком много, конечно, по сравнению со всем Эскизаром, но таковы ролфийские законы. И полная свобода действий в отношении земледелия. Сейте, что пожелаете. Если взойдет хоть что-нибудь, кроме ржи и ячменя, арендаторы станут носить вас на руках.
Поразительно! Мирари даже расчувствовалась при мысли о том, что ее увлечение, ее страсть найдет себе применение даже на чужбине.
– Замечательно! – Голосок ее дрогнул. – Я обязательно попробую как-то преобразить вашу землю. Поверьте, если о земле заботиться, если любить ее и знать ее потребности, то она щедро отблагодарит и накормит. – И добавила почти горделиво: – Винограда не обещаю, но тыквы будут обязательно.
– Послушайте, леди Мирари… – Рэймси нахмурился, вдруг почувствовав себя неловко. Забавно было ощущать то, что бравым генералам вообще-то чувствовать не полагается. Что это, неужто робость? Вот глупости! – Я хотел спросить, вполне ли вы понимаете последствия вашего решения, но теперь вижу, что это излишне. И все-таки я обязан удостовериться. Ваше согласие полностью добровольно? В том случае, если вас каким-либо образом вынудили принять мое предложение, скажите об этом. Все еще можно переиграть.
«Я, кажется, стремительно глупею?» – услышал он сам себя и улыбнулся.
– Я не обижусь.
«Рэймси, ты идиот. Ну и что бедняжка может ответить на это? Да, милорд, меня принуждают, я влюблена в другого и, только лишь повинуясь воле папеньки, жертвую собою ради добрых отношений между союзниками, а так и знать вас не желаю?»
– Милорд, мой отец не стал бы меня неволить, – очень серьезно ответила она. – Я дала согласие по доброй воле и не откажусь от данного слова.
– Боюсь, вы все-таки не понимаете, насколько положение ролфийской владетельной эрны отличается от жизни графской дочери в Эскизаре, – вздохнул лорд Эвейн, сам удивляясь своему облегчению. – К примеру, в мое отсутствие именно вам придется говорить в Совете Эрнов как владетельнице Рэймси. Права и обязанности благородных женщин на Ролэнси не ограничиваются семьей и домом… ну да ладно, об этом можно и потом… Коль скоро вы согласны, не будем тянуть. Кэйбри!