Теперь с тобою вместе я(с)...
Шрифт:
Теряли, что-то обрели...
И, где могилы дорогих людей остались...
Вера отмотала назад кассету и вновь вслушалась в слова песни - наверное многие люди пожилого и среднего возраста страдают от разлуки с Родиной... А что она?!... Нет, несмотря на то, что в эти полгода далеко не всё складывалось благополучно, что часто её обуревала тоска и скука, она не жалела об утраченном, потому что ничего, собственно говоря, не потеряла, хотя пока и не приобрела.
А так
Наверное, до сегодняшнего дня о приобретениях можно было бы даже не заикаться, кроме дикого напряжения нервов и мозгов всё остальное было облачено в серые тона. Ах, надо послушать ещё одну песню, а то, столько размышлений и не с кем поделиться и обсудить.
Вера вновь нажала кнопку 'play'.
Плачь, плачь, плачь моя гитара,
Сердце тонет в море грусти.
Омут пьяного угара
Не излечит, не отпустит.
Плачь гитара, плачь родная,
Детство, юность вспоминая.
Жизнь дороженька кривая
Приютила в новом крае.
Плачь гитара, плачь подруга
По земле далёкой ныне,
Где зимой мороз и вьюга.
Летом грозовые ливни.
Плачьте струны под руками
По хорошим, добрым людям,
Что делили вместе с нами
Праздники и серость будней.
Плачь, плачь моя гитара
Сердце тонет в море грусти.
Я скучаю - это кара,
Что зовется Беларусью.
Вера подумала, слушая печальный голос барда - нет, далеко не всё благополучно и у Олега, и у его семьи, сколько неприкрытой тоски в этих песнях.
Ладно, послушаю ещё одну песню и пойду приму душ, может и правда позвонит Галь, а вдруг ещё и приедет к ней в Ашдод.
От этих мыслей щёки полыхнули пожаром, тепло распространилось по всему телу, и она поймала себя на том, что глупо улыбается неизвестно чему, а точнее, кому.
Мотнула головой и вслушалась в слова следующей песни:
Цветы, деревья, лунный свет,
Пустыня, море, горы, ветер...
–
Всё вроде наше здесь, и нет.
А сколько надо трудных лет,
Чтоб стали наши краски эти?
Мы можем скрыть печаль свою,
Тайком излить тоску в подушку.
Что делать мне, ведь вам пою
О том, что помню и люблю.
Как петь об этом равнодушно?
А будут слушать, буду петь.
Печалью, радостью делится.
В пожаре судеб мне гореть,
А в песне жить и умереть
И с новой вновь на свет родиться.
До сегодняшнего дня и Вера бы думала - а, сколько надо долгих лет, чтоб стали наши краски эти...
Но, после поездки в Беер-Шеву, встречи с пожилым человеком в автобусе, знакомым Олега Фрейдмана, а особенно, после знакомства с Галем, ей уже казалось, что всё вокруг родное или становится родным, ведь, как легко
Вдруг до её слуха дошёл телефонный звонок из аппарата, стоящего в салоне, она вздрогнула и посмотрела на часы, было восемь.
Открыв дверь своей спальни, услышала, как её сестра разговаривает по телефону с кем-то на иврите.
Особой сообразительности ей тут не надо было, Люба любезно общалась с Галем.
Сестра, повернувшись на скрип двери, махнула рукой Вере, подзывая к себе и вручая трубку телефона, шепнула:
– Приятный молодой человек, вежливый.
Вера приложила телефонную трубку к уху и выдохнула:
– Да!
И смутилась, переходя на иврит:
– Кен...
И она услышала уже знакомый смех Галя.
– Вера, я правильно произношу твоё имя?
– Правильно.
– Всё это время после того, как мы расстались, учился произносить твоё имя.
Ты, когда сможешь быть готовой, чтобы мы встретились и ты начнёшь меня учить русскому языку.
Я уже знаю, что да, это кен.
И он снова рассмеялся.
– Прости, но мне надо хотя бы полчаса, чтобы собраться.
– Порядок, именно столько мне ехать от Ришона до Ашдода.
Диктуй адрес, я буду тебя ждать напротив подъезда.
Положив трубку на аппарат, Вера встретилась глазами с сестрой и взгляда не отвела.
– Люба, мне сейчас некогда разговаривать, надо быстренько принять душ, одеться, слегка подкраситься и это всё за полчаса.
– А разве я тебя держу, ты уже у нас девочка самостоятельная, сегодня же позвоню родителям и сообщу про твои подвиги.
– Вот-вот, позвони, а то мне сейчас некогда и сообщи им про моё поступление в университет, что подготовительный и первый курс у меня бесплатные, и мне предоставили общежитие...
– И, что ты завела себе местного парня?
– А почему и нет, можешь и про это рассказать, мне скрывать нечего, через два месяца мне уже девятнадцать.
Глава 8
Принимая душ, одеваясь, накладывая макияж, Вера всё время разглядывала своё тело и лицо, то так, то в зеркале.
В отражении она ловила в своих глазах, играющих оттенками от серого до голубого, огоньки радости от предстоящей встречи.
В прихожей, оглядывая себя в последний раз перед выходом, Вера неотвязно думала об очень симпатичном, и на первый взгляд, внимательном парне, о будущей линии своего поведения с ним, а главное, её волновало, каким он будет с ней - учтивым ли, вежливым или нахальным?