Теперь я стеллинг!
Шрифт:
Ваша тяга к познанию окружающего мира и действительности расширила ваш кругозор. (Познание + 1)
О, познание, ты выросло! Значит, статы здесь можно качать не только очками, но и усердными тренировками (расспросами). А я-то думал, где вы были, мои свободные очки, а тут оказывается всё весьма хардкорно, однака! Хм… а что даёшь, мне интересно, познание? Статы!
Имя: Маховенко Иван Петрович (Игровой ник не выбран)
Раса: Стеллинг(?)
Базовые характеристики:
Уровень (1) — 0/25 Оп
Очки жизни (ОЖ) — 7/10
Очки маны (ОМ) — 6/6
Тело — 1.5
Ум — 5
Дух — 1
Познание — 1
Харизма — 1
Воля — 1
Свободных очков для распределения: 0
Классовые характеристики/особенности — класс не выбран
Навыки — не имеется/внесистемные
Умения — не имеется /внесистемные
Покровители: Не выбрано/доступно к выбору (1)
Мана!.. Мать моя женщина, да этот стат за ману отвечает!.. Упс, не время радоваться…
— …И потому список преступлений этого существа слишком широк, чтобы быть зачитанным; посему я предлагаю, не откладывая в сторону, перейти немедленно к рассмотрению непосредственно меры наказания… — пока я предавался раздумьям и наводил справки об окружающем мире, мой прокурор уже вовсю разглагольствовал со своей стороны. Меня чуть без меня не женили!
— En stator, Gustave! — нашёл момент я, чтобы вмешаться. И чуть снова не получил дубинкой по башке: откуда мне было знать, что перебивать вышестоящих здесь является чуть ли не преступлением?! Да ещё и выкрикнул… Я всего лишь хотел сказать «Протестую!» (а чё, вроде так в суде кричат… вон, даже Феникс Райт[2] этим пробавлялся), но вместо этого крикнул что-то вроде «Придержите коней, Густаве!». Видимо, мой словарный запас (или запас этого языка), не предусматривал прямого аналога. Вот и перевёл, как смог, китаец хренов… В общем, толпа замерла, наш Рыцарь впал в ступор (вон, как глазами вращает), а вот Патер начал паниковать. Во всяком случае, у него на лбу выступила капля пота.
— А… — заметив, что исполнительные стражи хотят меня стукнуть, Священник, поискав поддержки у Ара, который, сморщив гримасу, кивнул, дал знак, чтобы меня не били. А я, расправив плечи и выйдя вперёд, захотел козырнуть…
— Так не пойдёт. Совсем не пойдёт, — …и выдал фирменную фразу Батлера[3]. Правда, местный гугол опять что-то намудрил, в результате я добился выражения полного охреневания на лицах слушателей.
— Э… что не пойдёт?
Я, усмехнувшись, ткнул пальцем на своего обвинителя. Лицо того медленно посуровело, даже покраснело.
— Вы утверждаете, Ар Густаве, что список моих прегрешений слишком велик, чтобы его озвучивать! — так, меня несёт, что дальше говорить, слушать надо было… ах, вот! — но разве мы не должны обсудить каждое по отдельности? Я хочу, чтобы вы огласили весь список!
По залу пролетел очередной «Ах!», один местный даже хлопнулся в обморок, а я продолжал только гадать: ну сейчас-то что я не так сделал, а?.. Система, подскажи…
Внимание! Вами было нанесено личное оскорбление наследнику рода Сильдорианов Ару Густаве, личному посланнику короля. Ваша наглость не знает границ, а смелость достойна восхищения; если вы переживёте сегодняшний день, вам однозначно будет, что рассказать внукам.
Внимание! Ваша наглость находит тайных поклонников в зале. Продолжайте в том же духе, и они откроют ваш тайный фанклуб.
Внимание! Вы удостоились внимания местного летописца. Ваш случай будет описан в виде поучительной басни «Ворон и червяк».
Система! Мать твою, хоть сейчас не ржи надо мной!
Ар Густаве совладал с желанием меня немедленно убить, поиграл челюстью, после чего, рыча, начал зачитывать полный список:
— Итак, вина этого стеллинга велика: воровство, сопротивление аресту, непризнание своей вины…
— Притормози! — снова оборвав его той же формулой, я получил тайное удовольствие от процесса. Порвать меня на части, пока суд не закончился, ему не позволяли банально сами правила «Божьего» суда: всё, что бы не происходило в зале, являлось волей самого Тельпомеша, а он, как говорят легенды, может выбирать неожиданные формы правосудия… Эм, тогда я этого не знал, но, видя что меня никто не торопится обрывать, входил во вкус, что называется. — Начнём с того, товарищи! — не зная, как обратиться к залу, я решил употребить знакомое мне слово. И гугол его не перевёл… впрочем, ошарашить народ больше, чем я это уже сделал (ага, стеллинг. Говорящий, недорого) было нельзя. — …Что моя вина по факту совершения кражи не доказана! И всё остальное могло быть простым непониманием…
— Притормози! — тут же подскочил зелёненький купчик, что с его брюхом и габаритами было сделать о-очень непросто. О, кстати, видимо моя фраза ему понравилась, раз решил меня ей же оборвать! — Что значит, вина не доказана, стеллингское отродье! Я сам, лично, узнал в тебе того вора!
— Ваших показаний суду недостаточно, Ван Ганидзе, — с лёту ответил я, и, видимо, порвал очередной шаблон: глаза у того выкатились, рот начал закрываться и открываться как у рыбы. А Эр Патер, почему-то удостоив меня злобным взглядом, громко покашлял, после чего постучал по кафедре.
— Что значит… недостаточно? — пролепетал растерянный купчина.
— А то и значит, товарищ Ганидзе! — при слове «товарищ» он вздрогнул, будто бы его обдало током. Я же продолжал говорить, но теперь я не просто стоял в своём уголке под конвоем, я вышел на середину зала и начал там ходить. — Моё слово против вашего, Ван! А я скажу, что видел, как вы проглотили на кухне этот кошель и что, вам теперь должны разрезать живот, чтобы посмотреть, а там ли он? — нокаут! Ван Ганидзе, придавленный моей наглостью и логикой, так и сел на своё место, покуда в суде раздались первые нерешительные смешки. Я стоял спиной к кафедре, но даже так я слышал чей-то скрип зубов, а так же шепоток «Закуйте в кандалы эту погань, чтобы даже рта не смела открывать»!. Хм, а разве мои уши такие чувствительные? Я даже могу сказать, что шептал Ар Густаве, а Эр Патер ему и ответил: «Божий суд нельзя прервать без воли Бога, Эр Густаве. Притормозите!».