Теперь я стеллинг!
Шрифт:
Эр Анзан, наклонившись, помог своему начальству подняться на ноги, после чего, сделав глубокий вдох, Патер начал тихо зачитывать формулу, внутренне концентрируясь на источнике холода и страха, который он чувствовал не так давно. «Я тот, кто танцует, держа в руках восемь клинков; Я тот, кто держит восемь клинков связывания; Волию Тельпомеша, я направляю их на врага…»
…знаете, а ведь всё-таки что-то я помню. И свет, и последовавший «симметричный» ответ Системы… даже помню, пусть и без особых подробностей, схватку с Рыцарем; сказать честно, в тот момент я, как носорог, был
Нет, поверьте, только потом, осмысливая события, сопровождая их пересказом из чужих уст, ко мне в форме откровения приходило понимание того, что на самом деле происходило; зачем были все эти непонятные воззвания и протчая, в общем… в тот самый момент, я считал это ничем не больше, чем иллюминацией… да я даже то сообщение о «манифестации», воспринял не больше, чем какой-то игровой момент. Ну, типа, зажигают тут так ребята. Поймите: я тогда был не я, и совсем не я. Что-то меня вело, рулило мной, а я лишь был безвольным исполнителем чужой воли…
И вот, когда я готовился совершить очередной пируэт, дабы снести голову Ару, я почувствовал что-то странное в теле… будто бы… силы медленно, но верно начали меня покидать…
Внимание! На вы подверглись неизвестному статусному состоянию!
…и в ту же секунду, как я получил это сообщение, ко мне начал возвращаться разум.
А Густав, почему-то, тяжело дыша и изливаясь потом, не торопился меня атаковать, хотя я и замешкался.
Внимание! Вы подверглись тяжёлому отравлению Отчаянием!
Знаете, если до этого я воспринимал всё весьма отстранённо, то теперь снова пришла боль. Даже… сложно это передать… словно бы до этого я, точно бы бензиновый двигатель, работал в режиме форсажа, на нитротопливе; теперь же, раскалившись как следует, я, внезапно, обнаружил, что и бензина-то осталось на донышке бака. В общем, я, говоря языком автомобилистов, начал глохнуть. Движения, до того бывшие стройными и сильными — замедлились, а руки — ощутили гудение; я продолжал сжимать свою бензопилу, но… но теперь уже она уже дрожала, покуда я её сжимал из последних сил.
— И вонзил я третий меч: меч безволия во врага моего, и утерял он всякое желание продолжать сражение…
Скосив глаза на источник звука, я заметил светящегося Патера: тот говорил какую-то очередную муть… но эта муть на меня воздействовала!
Опознано статусное состояние «Восемь мечей связывания Тельпомеша». Внимание! Статусный эффект воздействует на вашу связь с покровителем, временно/постоянно блокируя её! Если вы не покинете область воздействия…
Вот тут уж я, струхнул. И, даже не думая дважды, попытался сбежать. Разум ко мне пусть и не вернулся, но руководили моими действиями в тот момент инстинкты, в том числе и выживания… Но…
— Ты не сможешь даже пошевелить пальцем, стеллинг. Игра окончена.
Ар, наконец отдышавшись, поднял свою булаву, после чего гаркнул на рассредоточенную цепь мужчин с оружием. Те, слегка придя в себя, начали спешно окружать меня… А я…
«…лять!» — а я, наконец-то заметил, что в мою тень вонзились три полупрозрачных меча; и, как и говорил Рыцарь, пошевелиться я не мог… «Отпрыгался… мать…»
____________
[1] Мазафакас — русиф. англ. «Motherfuckers». Концептуальный перевод будет «Уёбки!».
[2] «Ты не пройдёшь!» — фраза, сказанная Гендальфом Барлогу в к/ф «Властелин Колец». Стала крылатой. Оригинал «You! Shall not! Pass!». Говорится с невероятным пафосом.
[3] «Превед, медвед!» — из арсенала языка падонкафф. (прим. ред. — а их кто-то ещё помнит?)
[4] Ррейх — он же медведь на Гарданском. Выдуманное слово.
[5] Юзать — орус. англ. глагол «Use» — «Использовать».
Глава 7
Глава седьмая, в которой заканчивается одна история, но начинается другая…
Итак, вот мы и подошли к окончанию моей истории. Ну, как сказать… моей истории в качестве Маховенко Ивана Петровича. Потому что… моё старое “Я”, за которое я цеплялся всё прошлое повествование, испытало смерть, самую, что ни на есть, окончательную. И вот…
…и вот теперь я, под репчик местного Снуп Дога (о, хорошее погоняло для Патера), ощущал настоящее безвыходное положение. И, в общем-то, мне скорее сейчас было плохо, нежели боязно. Внутренности, словно сжатые когтистой лапой, нещадно болели, выворачиваясь наружу. Посему, сознание мягко отключилось, мече, кажется, на пятом. Система пыталась что-то говорить, однако я уже не реагировал ни на что…
— Эр Патер, довольно, — наконец произнёс Густаве, заметив, что их противник провалился в бессознательность. Когда Патер проигнорировал его, он покачал головой и грозно произнёс: — Не стоит переусердствовать, кардинал. Восемь мечей — опасная литания, забирающая больше, нежели предоставляющая…
Предводитель местной общины медленно затих, после чего сам же рухнул без всякого сознания, Анзан подхватил его, не дав тому упасть. Наступила тишина.
— Да… съездил подальше от опасных мест, называется… — фыркнул Густаве, весьма характерно взглянув на стеллинга, валявшегося неподалёку. Толпа, его окружавшая, всё ещё не решалась подойти, точно бы боясь, что всё происходящее ещё не закончилось… Оставалось только решить: брать это существо в плен или сразу оборвать его нить жизни? Потому как оно доказало свою опасность в неравном бою… «Но всё же — почему оно устояло перед великим экзорцизмом, а перед восемью мечами — нисколько? Неужели перед нами ещё один жрец древнего бога?»
Между тем фигура, следившая за происходящим от начала и до конца, наконец-то решилась пошевелиться:
— Дам-с… отец будет весьма заинтересован произошедшим… впрочем, я уверена, он всё ощутил издалека… да… — то леденящее душу чувство, до недавнего времени царившее на площади, уже почти исчезло. А значит… — А значит, надо выручать глупую Тринадцатую! — пробубнила фигура сама себе под нос, после чего, не особо даже разбегаясь, совершила быстрый и плавный прыжок на соседнюю крышу…