Теплая Птица
Шрифт:
Радужные круги поплыли перед глазами. «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан». Что такое «фазан»? Воздуха!
Вместо воздуха – вода.
Но вот – воздух. Тело стрелка обмякло.
Кое-как я выбрался из-под туши в камуфляжной форме. Отплевываясь и кашляя, прислонился к дереву. Со всхлипами, жадно – воздух. Пить воздух, вдыхать. Пытаясь избавиться от звона в ушах, затряс головой. Рыжая стояла у трупа стрелка. Наклонилась, сорвала пучок пожухлой травы, вытерла окровавленную заточку.
Силы
А вот теперь один из них лежит передо мной, другой валяется неподалеку.
Глядя на распластанное в ложбинке тело, я впервые подумал, что иногда игрокам полезно действовать сообща. Рыжая перехватила мой взгляд и ухмыльнулась – на щеках возникли ямочки.
– Не благодари.
– Что? – удивился я.
– Ничего.
– Верни заточку.
Пожала плечами.
– Держи.
– Надо отчаливать, – сказал я, пряча заточку. – В лесу могут быть еще стрелки.
– И ты не возьмешь это?
Рыжая пнула лежащий на земле автомат. А ведь и в самом деле, это законная добыча.
– Пойди-ка ошмонай второго.
Самка кивнула и скрылась за деревьями.
Я приблизился к телу, наклонился, снял с мертвеца шлем. Черные волосы, выпученные глаза, перекошенный, облепленный розовой пеной, рот. В общем, человек без Теплой Птицы.
Рюкзак. Зубами и слегка дрожащими пальцами, я развязал веревку. Ого! Похоже, жратва. А это, видимо, патроны. Отлично. Отставил рюкзак в сторону.
Подумав мгновение, стащил с мертвеца ботинки. Куртка, шлем – издали стрелки примут за своего, и трижды подумают, прежде чем стрелять, а игроки… Игроки бросятся наутек.
Вернулась рыжая. Быстро управилась! Прислонилась к дереву, выставив вперед ногу в толстом ботинке стрелка. Кроме ботинок, она прихватила автомат, рюкзак, куртку и шлем. Молодец.
Кленовый лист, кружась, опустился на глаза раздетого мертвеца.
Неспешно двинулись в сторону железнодорожных путей через заросли терна.
– Эй! – окликнула рыжая.
Я обернулся.
– Скажи, как тебя зовут?
– Что?
– Как тебя зовут?
– Нет у меня имени.
Эта самка чересчур любопытна. Имена… Зачем в Джунглях имена? Я уже и не помню, когда меня называли по имени… Нечто смутное, настолько далекое, что даже не верится: было ли?
И вдруг – всполох; да, было, раннее утро на светлой террасе, полноватая женщина с завитыми волосами разливает в чашки чай, светлоголовый мальчик, едва удерживая большую чашку в пухлых ручонках, протягивает ее матери…
– Как
Марина! Полноватую женщину тоже звали Мариной.
– Ну, я – Андрей.
– Здравствуй, Андрей, – Марина почему-то засмеялась. – Ты из этих мест?
Вот опять…
– Не знаю.
Я и вправду не знал. Однажды очнулся в овраге, опаленный оранжевым ветром, и знал только одно – надо выжить любой ценой. Только светлая терраса порой вспыхивала в сознании, но совсем не так ярко, как мгновение назад.
– Как страшно – быть лишенным родины.
Она бредит?
– А ты не лишенная?
– У меня есть родина. Быть может, я тебе ее покажу, Андрей.
– Очень рад, – усмехнулся я. – Вот наша родина. Мы все рождены в Джунглях.
– Джунгли когда-нибудь кончатся, их время пройдет.
Что она городит? Кто она?
– Странная ты…
– Странная? Андрей, посмотри вокруг – железная дорога, поезда, разрушенные города… Ты был когда-нибудь в разрушенном городе?
– Нет, – буркнул я. Однажды набрел на какие-то развалины, но подойти к ним не рискнул.
– А о бывших ты знаешь? – Марина раскраснелась.
– Кто же о них не знает? Они были до Джунглей, а затем взорвали все к ебаной матери. Дебилы, короче.
Марина нахмурилась и примолкла. А мне теперь отчего-то хотелось, чтобы она продолжала. Месяцами я не говорил ни с кем и думал, что это правильно, так требуют Джунгли. Я не слышал ничего, кроме коротких фраз на Полянах, предсмертных воплей игроков и рычания дерущихся за Теплую Птицу. Теперь мне хотелось слышать человеческий голос, но Марина молчала.
– Ты прав, – наконец, заговорила она, отстраняя от лица ветку.– Бывшие были дебилами. Как можно было разрушать такой мир?
– А ты знаешь, каким он был?
– Уж точно – не Джунглями.
– А вдруг – хуже?
Марина взглянула на меня и опять замолчала.
Дебри кончились; мы вышли к железной дороге. Я помог Марине вскарабкаться на насыпь по гравию. Ржавые рельсы, извиваясь, ползли к горизонту.
Свечерело. Пошел снег. Спасибо стрелкам за куртки. Надо найти укрытие, пока совсем не стемнело. Твари скоро выйдут на охоту.
На небе вырисовалось бледное пятно луны. Мы шагали по едва видным из-под свежего снега шпалам. Марина начала прихрамывать – ботинки стрелка натерли ногу. Она перехватила мой взгляд:
– Все нормально.
Долго она так не протянет, нужно укрытие и как можно скорее. Вот и луна стала ярче.
Я оглядывался по сторонам. Надежда обнаружить будку с едва различимыми буквами на голубоватой стене – «КТСМ» – «Когда Тяжело Спасительное Место» – становилась все более призрачной.
Марина вскрикнула.