Тепло твоих рук
Шрифт:
– Оливия, мне очень неприятно это говорить, но чужая душа потемки. Никогда не знаешь, что у человека на уме. То, что твой отец сделал с нами, было неправильно. Могла ли ты когда-нибудь подумать, что твой отец способен на такое?
– Даже если вспомнить, как он обращался со мной и с сестрами, нет, – согласилась она. – Думаю, ты прав. Никогда не знаешь наверняка. Но это ведь страшно, Зак.
Приехали полицейские и занялись своей работой: они снимали отпечатки пальцев, задавали вопросы, проверяли окна и дверь, искали улики.
– На
– Мне тоже показалось, что кричала женщина, – сказала Оливия. – А тридцать восьмой – очень распространенный размер, у меня, например, тоже тридцать восьмой.
Офицер кивнул.
– Отпечаток мог быть оставлен кем угодно, не обязательно убийцей, – заметил Зак.
– Можете вы сообщить что-то еще? – спросил офицер. – Может быть, вы почувствовали что-нибудь? Духи? Мыло? Какой-нибудь странный запах?
Оливия покачала головой:
– Я едва дышала.
– А что с веревкой? – спросил Зак. – Какая-нибудь особенная?
– Я отправлю ее в лабораторию, – сказал офицер, – но на первый взгляд это самая обыкновенная веревка, которую можно купить в любом хозяйственном магазине. И мы выяснили, как преступник проник в дом. Одно из окон в подвале было не заперто. Преступнику нужно было всего лишь поднять раму и войти. Мы нашли отпечаток как раз снаружи под окном. Я его запер.
– Большое спасибо, – сказала Оливия. – На всякий случай я еще раз проверю все окна.
– На вашем месте я бы так и сделал, – сказал офицер. После нескольких вопросов полицейские уехали.
– Ты не можешь оставаться здесь, – сказал Зак. – Сегодня переночуешь у меня.
– Я потеряю дом и наследство, – возразила Оливия. – Я должна помочь маме выбраться из долгов.
– В завещании сказано, что ты должна проводить здесь каждую ночь? – спросил Зак.
Оливия задумалась:
– Подожди, я достану письмо. – Она порылась в сумочке и вытащила конверт, который получила от поверенного отца. «Ты должна прожить месяц в Блубери» и так далее. Она вздохнула с облегчением. – Здесь сказано лишь, что я должна прожить в Блубери тридцать дней, не обязательно в этом доме. Так что я могу пожить у тебя. Только мне нужно будет вернуться сюда к восьми утра, чтобы отдать Джоанне чеки.
– Ты вернешься. Вместе со мной. А затем мы посмотрим, на что предполагаемая невеста твоего отца тратит время.
– А что с Марни? – спросила Оливия. – Чем у вас все утром закончилось?
– Все было ужасно, – признался Зак. – Она просто в ярости.
– Этой ярости достаточно, чтобы попытаться меня убить?
– Не знаю, – сказал он. – Я так не думаю, мне не хочется так думать, но я не могу быть уверенным на сто процентов. Она говорила разные глупости, например, что я пожалею обо всем этом. И запустила вазой в мою машину. Она целилась в лобовое стекло.
Оливия
– Тогда, возможно, у нас есть две женщины, к которым стоит присмотреться.
Зак кивнул:
– Я архитектор, а не детектив, но будем надеяться, что нам удастся найти что-то, что укажет на нужного человека.
– Спасибо тебе за все, Зак, – сказала Оливия. Зак кивнул.
– Хочу убедиться в том, что все окна и двери надежно закрыты, а затем уедем отсюда.
– Со мной все будет в порядке, – пообещала Оливия, когда Зак укрыл ее одеялом в комнате для гостей.
Он присел на край кровати.
– Мне не хочется оставлять тебя одну, – сказал он, – после того, что тебе пришлось пережить. Нет, мне не хочется оставлять тебя, и точка.
Оливия посмотрела на него и сказала:
– Я чувствую то же самое. Он встал.
– Я лягу на диване в гостиной. Если тебе станет страшно, я буду рядом.
– А ты можешь побыть со мной? – спросила Оливия. – По крайней мере пока я не засну.
Больше всего ему хотелось сбросить с себя одежду и заняться с ней любовью. На Оливии все еще была ее кружевная сорочка. И Заку не терпелось сорвать ее.
– Оливия, мне нужно сказать тебе правду. После того, что произошло сегодня с Марни, я не желаю больше врать.
– Конечно, – согласилась Оливия. – Я тоже этого хочу.
Он отвел взгляд, а затем снова посмотрел на нее:
– Я не знаю, что именно я чувствую по поводу всего этого. По поводу тебя, твоего возвращения в Блубери… Пожалуй, нам обоим понятно, что наши чувства все еще не угасли. Но тринадцать лет – это долгий срок. Я безумно хочу тебя, но мне пока неясно, есть ли в этом что-то больше, чем секс.
– Это было честно, – сказала она. – Зак, все в порядке. Я тоже еще не разобралась в своих чувствах. Нас разлучили на тринадцать лет, и с тех пор утекло столько воды… я понимаю.
Он кивнул и собрался было уходить, но Оливия остановила его:
– Не уходи, Зак.
Он хотел сидеть на диване в гостиной, охраняя ее сон.
– Ты уверена, что хочешь, чтобы я остался?
Она кивнула и положила руку на свободное место рядом с собой.
Зак пристально посмотрел на нее:
– Ты сейчас так беззащитна. Я не хотел бы этим пользоваться.
– Ради Бога, Зак. Я только хочу, чтобы ты побыл со мной. Мне сейчас повсюду чудятся монстры. Так что мне не помешает кто-нибудь большой и сильный рядом, пока я засыпаю. Если я вообще смогу заснуть.
– Хорошо, – сказал он и лег рядом, подложив руки под голову.
– Помнишь, как мы лежали на пляже? – спросила она. – Просто смотрели в ночное небо, вот так же подложив руки под голову?
– Помню.
Они повернулись лицом друг к другу.
– Ты когда-нибудь задумывался над тем, как могла бы сложиться наша жизнь, не вмешайся в нее мой отец? – спросила Оливия. – Если бы мы все-таки убежали?