Теплое местечко на двух стульях
Шрифт:
— Никто, — отрицательно замотал головой мужчина. — Я снимаю всего два кабинета: один для себя, другой для секретарши.
— Но ведь в том здании, где располагается ваш офис, есть и другие фирмы, — предположила я. — Не может быть, что никто из их сотрудников вас не знает. Должны же быть люди, которые могли видеть вас в момент ухода. Вспомните, вы наверняка столкнулись с кем-нибудь, когда выходили.
Христенко вновь замотал головой, а потом пояснил:
— В здании действительно много компаний и людей, но я посчитал, что клиентам будет очень сложно искать нас
— А ваш бухгалтер — он же у вас есть, — где он был в тот момент, когда вы покидали офис?
— Бухгалтер у нас приходящий. Эта женщина работает на дому и только пару раз в месяц выходит на работу. Я разрешил ей это, так как доверяю. К тому же мы вместе учились в свое время и хорошо друг друга знаем.
— Тогда другой вопрос, — не унывала я после первой неудачи. — Вы упоминали, что, куда и во сколько уходит жена, вам стало известно из разговора со своей прислугой. Что конкретно она вам сказала?
— Ничего. Она только подтвердила, что хозяйка, как и прежде, уходит гулять в одно и то же время, но иногда немного задерживается.
— Тогда обратимся к особняку. Вы выясняли, кому он принадлежит и кто в нем проживает?
Христенко кивнул.
— Да, спустя несколько дней после случившегося я разговаривал с жильцами соседних домов. Мне сказали, что его купил и отделал для себя какой-то старик, что он в нем почти не живет, но служанка и охранник там находятся постоянно. Увы, имени владельца соседи не знают.
— Значит, хозяин особняка любовником быть не может, — вслух высказала я свои мысли.
— Нет! Конечно, нет — он же старик, — согласился со мной Иван. — А тот был совсем молод. Примерно моего возраста. Может, даже чуть моложе.
— Описать его можете?
— Только в общих чертах.
— Ничего, сгодится и так, — согласилась я, и Христенко тут же приступил к описанию любовника жены, а заодно и его охранника.
— В общем, мужчина тот был примерно моего роста, — начал Христенко. — Темноволосый. Возможно, чуть моложе меня — лет на пять-семь. Лицо обычное, незапоминающееся и совершенно невыразительное. Я даже не понимаю, как Лиля могла на него запасть, он же совсем не в ее вкусе.
— Мы сейчас не обсуждаем предпочтения вашей супруги, — напомнила я клиенту. — Что вы еще можете сказать об этом типе?
— Только то, что раньше я его никогда и нигде не видел.
— Уверены?
— Да. У меня хорошая зрительная память.
Я понимала, что в мужчине говорят злость и ненависть, а потому, окажись на месте любовника жены хоть сам Том Круз, он непременно назвал бы его уродом. Человеческая психология, ничего тут не поделаешь.
— А что можете сказать об охраннике? — снова спросила я.
— Охранник высокий, широкоплечий, довольно накачанный. У него короткая стрижка, узкий разрез глаз. Похож на бурята или калмыка, вот только глаза почему-то голубые. Носит черный костюм с бабочкой и отполированную до блеска обувь.
После этих слов я немного
Иван начал вполне банально:
— Ничего плохого о ней сказать не могу. Для меня она — лучшая из женщин. Хотя я, наверное, слишком сильно ее превозносил и не замечал плохого, вот и дождался.
— Кем работала ваша жена?
— Она вообще не работала. У меня ведь своя фирма, так что зарабатываю я достаточно: нам обоим хватает, кое-что мы даже откладывали. Лиля занималась музыкой, какое-то время давала уроки, но это быстро ей надоело. Сейчас играет только для себя.
— А фотография жены у вас с собой имеется? — понимая, что последняя мне может даже очень пригодиться, поинтересовалась я тут же.
Христенко кивнул:
— Есть. Только она очень маленькая. Я всегда носил ее с собой в бумажнике.
— Ничего, сгодится, — ответила я. Он тут же принялся искать бумажник, но потом, вспомнив, что оставил его в машине, извинился и попросил минутку его подождать.
Я согласилась, тем более что торопиться было некуда. Христенко быстро сбегал к своей машине, достал из нее бумажник и, вернувшись назад, протянул мне маленькую карточку с женским изображением. Я взяла фотографию в руки и принялась рассматривать.
Жена Ивана не была такой уж сногсшибательной особой, на которую, как он выразился, западают мужчины. Я вообще не нашла в ней ничего изумительно-привлекательного, отличающего ее от тысячи других женщин. Лиля оказалась вполне обычной. Круглолицей, с маленьким вздернутым носиком, некрупными карими глазами и каштановыми волосами до плеч. Она носила прямую челку и чем-то напоминала актрису Варлей в фильме «Кавказская пленница».
Заметив, что я не собираюсь восторгаться его женой, влюбленный Христенко произнес:
— Это, конечно, не самая лучшая фотография. Но такой Лиля была тогда, когда мы познакомились, и потому этот снимок нравится мне больше всего.
— Я могу оставить фотографию себе? — полюбопытствовала я.
— Конечно, если это необходимо, — кивнул Иван.
— Еще мне от вас потребуются номера вашего сотового, домашнего телефонов, адрес на тот случай, если вы мне срочно понадобитесь, а также адрес офиса, имя секретарши. Желательно узнать и адрес того особняка, где все, по вашим словам, произошло.
— С особняком, наверное, ничего не получится, могу только назвать улицу и примерно описать, как до него добраться, — ответил Иван. — Сами понимаете, меня тогда интересовал не адрес, а сам дом.
Я согласилась с его доводами, дала ему время все записать и снова спросила:
— А вы лично виделись с тем врачом, который вас осматривал?
— Виделся, — кивнул Иван. — Я же тогда проверял слова жены и потребовал от нее назвать мне имя врача. Но в нем я не сомневаюсь. Это наш семейный доктор. Он ни за какие деньги врать не будет. Мы с ним встретились, поговорили. Он согласился, что у меня довольно необычная для падения шишка, но сказал, что и такую можно получить. Все зависит от того, куда и на что приземлиться.