Терминатор 1965

Осадчий Алексей

Олег Калугин сейчас в Вашингтоне окаянствует, неистово шпионя и вербуя доверчивых американцев, его и решил слить ЦРУ, как крупнейшую подставу советской разведки. Якобы изображая обойдённого по службе Калугин должен стать, стратегическим источником дезинформации, сдавая нелегалов, каковых Центр будет использовать втёмную, впаривая «главному противнику» через невезучих разведчиков, ставших разменной монетой в большой игре, дезу о состоянии космической программы СССР. Ничего, сожрут и такую информацию америкосы, после стекловаты в «Аполлон 10», всё сожрут…

Погода благоприятствует проведению спецоперации –

тепло, солнечно, в парке наверняка масса праздношатающегося народа. Правильно сделал, провожая любимую женщину, выдав сотню трёшками и пятёрками «на гульбу», не менять же четвертные хрупкой девушке. Итак, ваш выход, маэстро.

– Серёга, ждёшь здесь, пройтись можешь, размяться немного, но чтоб далеко не отходил, а то раскулачат авто.

– Эти могут, пионеры сраные, – Сергей мотнул головой, указывая на компанию подростков, отошедших от ларька и приступивших к хорошо понятной родившимся в СССР схеме делёжки порций мороженого. Наверняка скинулись школяры у кого сколько было, каждому на брикет не хватило, теперь вот пытаются «разделить по справедливости», пропорционально денежному вкладу каждого.

Отдыхающий люд в парке тусуется в изрядных количествах, компашки располагаются на траве, неторопливо выпивая и закусывая.

Дабы не выделяться волоку в холщовой сумке три бутылки пива, призывно позвякивающие и кручу головой, посильно актёрским талантам «высматриваю своих». А что, мобильных телефонов пока нет, не позвонишь товарищам для уточнения местонахождения, оттого и озираться в поисках «коллег» модою вполне обоснованно.

Накаркал, бл… – вот тебе и «коллеги». С трёх сторон камрада Ставински, закончившего физкультурные упражнения и неторопливо прохаживающегося вокруг машины, руки поднимая-опуская, дыхание восстанавливая, «пасут» комитетчики. Группы «выпивох» в три, три и четыре человека. Целый десяток! Срисовал контрразведчиков по чуть более напряженным, нежели чем у остальных отдыхающих, фигурам.

Немного по иному двигается человек, готовый в любую секунду как пружина распрямиться и прыгнуть, схватить, сшибить с ног предателя-перебежчика. Я «включив режим киборга» это сразу вычисляю.

Хрен знает отчего так случилось, вероятно, перемудрили с отвлекающими манёврами «приезжие американцы» и на Лубянке пристально взялись отслеживать уже работающих в посольстве црушников. А может, и просто навезли подмогу с периферии, на каждого амера по десять, по двадцать, да сколько надо, столько и выставит КГБ.

Ладно, не мой сегодня день, пойду жигулёвского хряпну чуть поодаль. Однако кто ж в такой день и в таком месте даст спокойно пивка попить? Как там у Владимир Семёныча про погранцов в песне про полосу нейтральную? «Наши пограничники – храбрые ребята»!

Так вот «наши контрразведички – ушлые ребята». Вроде и не киборги, но считать и вычислять тоже умеют. Да и помог чекистам, сам сглупил – попёрся прямиком через установленного шпиона Ставински. Один, без компании, подозрительный чувак с «постановочным» пивом.

Едва отошёл подальше, метров триста от америкашки, типа примериваясь где «приземлиться», как от большой, в девять человек (четыре девушки) группы «пикникёров» отделились два спортивных молодых человека и целенаправленно зашагали прямиком ко мне.

– Мужчина, огоньком не поделитесь, – первый отвлекает

внимание на себя, а второй на полшага ближе идёт, примеряется.

– А нету, парни, ни огонька, ни сигарет-папирос. Нетути.

– Вот незадача, – а сами подходят как будто не слышали про отстутствие спичек и курева, – и у нас некурящих большинство, прям ума не приложить, что делать. Уши пухнут.

По ушам и зарядил «говорливому», через долю секунды как прыгнувшего «молчаливого» успокоил. Там и дедов то – кулак навстречу выбросить, в подбородок целя. Отключился контрразведчик, со сломанной нижней челюстью сегодня не боец. А просившего закурить – тут же ладонями по ушам. Получай, артист Лубянского театра!

Ещё не упал на траву-мураву парка Измайловского «молчаливый», ещё не заорал, не заверещал от боли нестерпимой «говорливый», как за спиной «хлопнуло» и прошило правое плечо попаданца иновременца Александра Владимировича Новикова пулей из предположительно «драгуновки». Суки! Умеют когда захотят! По ногам не стрелял куев снайпер потому что сослуживцы из группы захвата вниз валятся, видимо рефлекторно поднял ствол и жахнул «вверх-вправо», от сердца подальше, разворотив плечевую кость, по сути отстрелив руку. Больно, бл… но космическим шахтёрам к боли не привыкать, да и руку отрастить не проблема, главное свалить отсюда как можно скорее.

Они на болевой шок рассчитывают наверное. А может просто по дури бабахнули, но до чего ж удачно получилось.

Грёбаный стрелою, ах, как хочется вернуться и свернуть головёнку снайперу аки курёнку! Но повскакивала вся чекистская шатия, матерь божья, их только в поле зрения человек двадцать. Стволы у всех, даже у девах, а я ведь с одной рукой остался и из подручных предметов только складничок во внутреннем кармане. Ладно, складешком я кишки то и выпушу гадам!

Тьма! Боль. Тьма и боль. Неужели обездвижить, отключить удалось киборга коварным вражинам Лубянским, может тли со снотворным или ещё что? Нет, похоже ухожу, похоже «купол храма» разрывной тлей снесли.

Всё, отперделся попаданец, бездарно поигрался в сверхчеловека, истории вершителя и подставился по глупому, как лошара распоследний. Как стыдно то, господи, такие возможности и так бездарно просрать. Интересно, просто умру или вернусь в «шкуру-флешку» SD-248068-NV где меня прежестоко начнёт пытать Великий Разум, отыгрываясь за четыре года подчинения его малой толики простому земному человеку? А может и не было никакого попаданства, весёлого пофигистического «отпуска 1965–1969»? Может просто бред такой качественный после девятой по счёту перепрошивки сознания космического шахтёра? Больше чем меня из космошахтёров Скайнет вряд ли кого «перепрошивал», а с девятого раза и пошло всё наперекосяк, как у кошки у которой только девять жизней.

Стоп, какая кошка, какие девять жизней, я же не валяюсь на лужайке парка с простреленной башкой, не лежу в «саркофаге». Нет, я как и после той «неудачной» перепрошивки нахожусь в строго вертикальном положении, проще говоря, раскачиваюсь и дрыгаюсь в петле. Дежа-вю какое-то.

Чёрт, неужели по второму кругу всё закрутилось, неужели я опять очутился в шкуре нефартового бухгалтера Вити Протасова из брянской деревушки Поветкине? Неужели начинается новый «день сурка» продолжительностью в четыре года?