Терминатор
Шрифт:
– Как это? – спросил Двинский.
– Я ведь уже разошелся с нею, – ответил, помолчав, киборг. – Она уехала отдыхать. Вдруг вечером включается видеофон. Смотрю – весела, спокойна. Рассказывает, как отдыхает, на кого-то оглядывается. Кончился разговор, а я места себе не нахожу. Чем она довольна, почему весела, с кем была? Жуткие мысли роились в голове, хоть и права на них не имел. Тем достоверней они казались. Выскочил из дому, взял электрокабину, набрал код города, в котором она отдыхала. Сорвал все ограничители и ручку скорости
Ревность – дикая вещь, – продолжал киборг. – Теперь я многое понимаю. Если бы в моей власти было вернуть те времена, все было бы по-другому. Нельзя смотреть на женщину как на собственность. Я сто раз клялся ей, что это не повторится. И себе клялся. И все повторялось.
– Вы уверены, что действительно любили? – помолчав, спросил Двинский.
– Конечно. Уверен, и она любила. Она ведь такой же человек. Наверное, любила. До сих пор, вероятно, любит. По-своему, конечно. Она об этом почти не говорила, но есть вещи, которые ты знаешь сам. Ведь правда?
– Пожалуй, есть, – согласился Двинский.
7
Со старта прошла неделя. Заполненная разговорами с киборгом, она пролетела незаметно. Экспресс проходил пояс астероидов. Пояс традиционно считался зоной повышенной метеорной опасности. По сравнению с другими районами солнечной системы вероятность столкновения действительно повышается здесь в тысячи раз, но все равно остается ничтожной.
– Можно, я сам сварю себе кофе? – спросил Двинский.
– Вам не нравится мой метод?
– Нравится. Но я никогда не варил кофе в невесомости. Сейчас мне кажется, что вы варите его почти так, как кое-кто на Земле. Возможно, когда я сам его сварю, ваш мне понравится еще больше.
– Тогда действуйте, – сказал киборг. – Правда, это не по правилам. Мы в поясе астероидов, и пассажирам полагается сидеть по местам. Могут быть ускорения, толчки. Экспресс уходит от метеорита, а вы влетаете во что-нибудь головой. Но что нам правила? Не можете же вы сорок часов подряд не вставать с кресла.
Двинский возился у кухонного автомата. В принципе экспресс мог нести в себе пять человек. Сейчас четыре кресла были сняты, и места было достаточно. Кухонный автомат размещался позади, справа от кресла Двинского. Рядом с автоматом был иллюминатор. За прозрачным стеклом начиналась пустота, заполненная чернотой неба. Окно в черноту, посыпанную мелкими звездами – как порошок кофе с сахаром перед тем, как его заваривать по-турецки.
Как это делается в невесомости? Очень просто, Настенька. Элементарно, любимая. Жидкость слегка намагничивается. Или электризуется. Это раз. Джезва тоже электризуется. Или намагничивается. Это два. Теперь это уже не джезва, а магнитная ловушка. Магнитная чашка. Сейчас мы будем пить кофе по-турецки из магнитных чашек…
Джезву вырвало из рук Двинского.
8
Двинский осматривал кабину. Немного кофе, две маленькие чашки. Но кабину испачкало основательно. Теперь он с тряпкой в руках ползал по полу, отмывая кофейные пятна. Киборг ему помогал.
– Должны быть две лужи в углу. Правильно. Еще правее.
– Точно, – сказал Двинский, снимая пятно тряпкой. – Как вы их находите? Разве у вас есть глаза внутри кабины?
– Нет, – сказал киборг. – Они глядят во вселенную. Но у меня есть инерционные датчики.
– Вы хотите сказать, что реагируете на смещение центра тяжести?
– Естественно.
– На смещение из-за пролитого кофе?
– Почему нет?
– Нужна потрясающая точность.
– Что вы знаете о моей точности?
– Ничего, – сказал Двинский. Он нашел второе пятно в углу. – Нет, нет, нет. Я ничего не знаю. Но каждый сравнивает с собой. И еще – как вам удалось сманеврировать так, что я очутился в кресле? По-моему, вы спасли мне жизнь.
– Не стоит благодарности. Нам угрожал метеорит. Есть множество траекторий, уводящих от опасности. Бесконечное множество. Оно содержит бесконечное подмножество траекторий, на которых инерционные силы бросают вас в кресло. Что остается? Выбрать путь, оптимальный по какому-либо параметру. Например, по величине ускорений.
– Но ведь это очень сложная вариационная задача! – воскликнул Двинский. – Ее нужно решить, и практически мгновенно! Разве это возможно?
– Почему нет? – сказал киборг.– Если решение однозначно, процесс его нахождения сводится к переводу. Это чистая лингвистика. Вы переводите задачу с языка начальных условий на язык решений. Естественно, все переводят с разной скоростью.
– И вы быстрее всех?
– Нет, – сказал киборг. – Как пишут в анкетах, я владею обоими языками в совершенстве. Мне не нужно переводить. Если задача поставлена, я сразу знаю решение.
– Слова я слышу, – сказал Двинский. – Впрочем, если вы делаете такие вещи инстинктивно, как я перехожу улицу, мне очевидна и суть. Только почему я не оказался в кресле вверх ногами? Впрочем, для вас это тоже просто.
– Естественно, – сказал киборг.– Я могу придать вам любое положение относительно кабины. Могу усадить в кресло, прижать лицом к иллюминатору, положить вашу руку на пульт, заставить нажать какую-нибудь кнопку. Наш ручной пульт – фикция. Когда кораблем управляет робот, пилот всегда может перехватить управление. У нас такое возможно лишь в принципе. Сигнал с пульта перебивает мои команды, но от меня зависит, чтобы пульт молчал.