Терн
Шрифт:
Стайни опять начало трясти, боевой азарт схлынул, и последствия от снадобий Некрополиса не заставили себя ждать. Кройону дважды пришлось «вдыхать жизнь» обратно в изнемогающую Гончую, и с каждым разом демон становился всё озабоченнее.
На первом же привале Тёрн воспользовался остановкой и уселся на корточках, положив перед собой сломанный жезл Охотника.
– Что ты делаешь, Тёрн? – рядом оказалась сидха, с упорным любопытством вглядываясь в злую игрушку.
– Хочу срастить. Если получится, он нам ещё пригодится.
– А я слышала, что
– Я слышал обратное, – отрубил дхусс. – Слышал также, что при неумелом обращении кристалл взрывается.
Сидху мигом точно ветром сдуло.
Тёрн молча посидел какое-то время, потом пододвинул к себе посох и затянул неразборчивую плавную песню, едва цедя слова сквозь плотно сжатые губы, словно боясь, что его кто-то подслушает. Пальцы дхусса, как и всегда, когда он прибегал к магии, с ловкостью музыканта скользили взад и вперёд по его посоху.
Древко сломанного жезла долго оставалось неподвижным. По лбу Тёрна катился обильный пот, однако он не отступал. И не останавливался до тех пор, пока два обломка не дрогнули и не потянулись друг к другу. Раскол исчезал на глазах, так, что в конце концов осталось лишь небольшое углубление.
– Мои поздравления, достославный и многознающий Тёрн, – не замедлил с похвалой учтивый демон. – Заклятье восстановления – одно из труднейших, особенно для меня, адепта огненных стихий…
– Пустяки, – хрипло и с трудом ответил дхусс, медленным движением стирая пот. – Если мэтр Кройон пожелает, я постараюсь открыть секрет этого ярмарочного фокуса…
Демон рассыпался в благодарностях и уверениях, что сие чародейство никак нельзя отнести к «ярмарочным фокусам» и пусть много– и высокоучёный Тёрн, чьё имя, несомненно, знаменито в его родных землях, не уничижается, поелику…
И так далее и тому подобное.
…Городские огоньки замаячили перед ними уже в сумерках.
– Мэтр Кройон, я бы… хотел попросить тебя… – не слишком уверенно начал дхусс.
– Да, досточтимый? – с готовностью откликнулся демон. – Могу ли я как-то ещё быть полезен?
– Конечно. Если люди Державы Навсинай умирают от одного твоего вида, не представлялось бы более разумным сейчас войти в селение только мне одному? Сидха вызовет подозрения, за беглой Гончей уже сейчас может вестись охота, ты, мэтр… способен оставить весь этот милый городок без единой живой души.
– О да! – воодушевился демон. – Я поэт, я художник, я хотел бы отразить эту стихию страха, что властвует в умах и сердцах при одном моём появлении! Пожалуй, на эту тему сложилась бы неплохая ода. Например… м-м-м…
– Замечательно. Может, ты сложишь её к моему возвращению?
– О да! Не сомневайся, досточтимый, мои гекзаметры и амфибрахии заставят тебя забыть о скучной реальности, забыть об окружающем мире!
– Превосходно. Тогда ждите меня здесь.
…Небольшая роща высоких крепостволов осталась позади. Тёрн бесшумно спустился по склону холма и оказался возле внушительного частокола. Ворота, что сделали бы честь и крепости, были наглухо заперты. Городок подковой охватывал протянувшийся далеко от главного хребта пологий отрог; наверху, в свете Малой Гончей, виднелись рудничные колёса, сейчас напоминавшие скелеты каких-то чудовищных тварей.
Тёрн остановился перед запертыми створками. Поверху красовалась надпись:
И чуть ниже, другими символами, нарочито-угловатыми, словно вырубленными единым ударом топора:
Эти руны вырезаны были с особой тщательностью.
– Не зебуб кхарисш, – прочёл Тёрн. Презрительно скривился: – Как же, так мы их и послушали.
Он решительно постучал посохом.
Ответа пришлось ждать довольно долго.
После обмена всегдашними ничего не значащими фразами вроде «кого ещё там бездна принесла?» и просунутой в окошечко монеты створки чуть приоткрылись.
Охранник, несомненно, происходил из рода клоссов, или, иными словами, горных троллей. Семи футов ростом и не менее трёх в плечах, он нависал над дхуссом подобно горе. Низкие брови почти сошлись над маленькими красноватыми глазками, массивный подбородок выдавался вперёд. На скулах Тёрн заметил характерные мозоли, оставленные боковинами шлема, – этому троллю довелось сражаться, и немало.
Как и дхусс, тролль почти не носил одежды. Сероватая кожа маслянисто поблескивала. С руки на руку, больше напоминавших ковши здоровенных черпаков, клосс перебрасывал чудовищного вида топор-секиру с широким закруглённым лезвием.
– Чего надо? – прорычал тролль. – Дхусс… клан Морры. Что ты здесь делаешь? Твои соплеменники давно ушли.
– Я не переламывал хлеба с кланом Морры много зим, – ответил Тёрн обрядовой фразой.
– Во как? Выходит, ты этот… пайрамайлед? – в глазах тролля внезапно мелькнул живой интерес. – Изгой? Дхусс– одиночка?
Дхусс чуть помедлил, пристально взглянул на стражника.
– Слушай, неужто тебя заставили выпытывать такое у каждого встречного? – вдруг почти рассмеялся Тёрн. – Это ж сколько времени убить надо? А если караван?
– Караваны я не расспрашиваю, – несколько обиженно буркнул клосс. – Только тебя. Дхуссы-изгои не часто к нам забредают.
– Да ведь ты, брат, и сам… – негромко сказал Тёрн. – Род тоже отверг тебя.
– Ишь ты! Догадался! – фыркнул тролль. – Ну ладно, хватит тут торчать, проходи давай. Хотя… Слушай, может, завернёшь в караулку? Мне сейчас сменяться, пошли б, пива бочонок-другой приговорили… Чувствую я, наш брат-изгой пожаловал, вот и… обрадовался. А то веришь ли, дхусс, поговорить тут не с кем, кроме одного гнома, да и того невесть когда сыщешь. Что внутри скопилось, не излить, не выплеснуть. А слова-то, они… жгут, знаешь.