Тернистый путь к счастью
Шрифт:
Остаток вечера прошёл без происшествий, давая Тане возможность прийти в себя.
Она обмолвилась о том, что хотелось бы посетить Казанский собор, и Галина Николаевна с радостью согласилась её сопровождать.
Алексей выразил сожаление, что не сможет составить им кампанию, ибо служба требовала его присутствия, но вечер он обязательно проведёт вместе с ними.
Проснувшись на следующие утро, Тата была готова ехать на службу.
Темно-зеленое платье, капор в тон: обновка порадовала, потому что облик скромной красавицы был больше по душе.
Марфа подала темно-зелёный шерстяной барсак, ибо на улице становилось прохладно.
В зеркало девушка смотреться стала реже, да и не видела в том нужды.
Сидя в карете напротив Каролины и Галины Николаевны, Татьяна всё чаще ловила на себе ненавистный взгляд mademoiselle Езерской.
Она не понимала причины, но старалась не подавать виду, что это задевает.
Войдя в храм, Таня перекрестилась и устремила свой взор на образа.
В доме Божьем она нашла тот самый покой, который так долго искала. Пыталась молиться, но слова застряли в горле, и она не знала как ей следует поступить.
До службы она подошла к батюшке и испросилась исповедоваться.
Немолодой батюшка внушил Татьяне доверие, и она решила рассказать ему всё.
Он начал читать молитву: «Се чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое…», а по окончании исповеди возложил край епитрахили на голову Татьяны и прочитал разрешительную молитву. Таня поцеловала Евангелие и крест, лежащие на аналое. После исповеди Татьяна вновь не могла сдержать слов.
Отец Георгий слушал её, не перебивая, пока девушка изливала ему свою душу.
Терпеливо выслушав, батюшка сказал:
— Тщеславие — страшный грех, милая, но еще страшнее зависть и ненависть, которые губят душу человеческую. В тебе нет сего греха, можешь быть покойна. Но то зло, что совершил сей человек, не останется безнаказанным перед Господом.
Татьяна с облегчением вздохнула. С души будто камень сняли, от того стало так легко и покойно.
Выходя из храма, она увидела mademoiselle Борисову. Девушка поспешно поднималась по ступенькам, не замечая Татьяны.
Перед Полин, как ни перед кем другим, Татьяна чувствовала себя виноватой. Она, не видя её души, заранее поставила на ней клеймо, не имея на то причин.
— Полина Игнатьевна, постойте, — окликнула она девушку.
Та подняла свои тёмные глаза и остановилась.
— Что вам угодно, Татьяна Владимировна? — неприветливо спросила Полина.
— Я понимаю, что вы не желаете меня слушать, но хочу извиниться перед вами. За все, хотя пойму вас, если вы не пожелаете простить меня —,Татьяна смотрела ей прямо в глаза, но слова извинения тяжело слетели с её уст. Она смирила гордыню и первая протянула руку, как того требовала справедливость.
Полина с удивлением смотрела на гордую красавицу, какой она привыкла считать Татьяну, и не могла поверить, что та просит прошения. Мademoiselle Захарова сильно изменилась со времени их последний встречи. Никакого тщеславия, а только искренние раскаяние за свои проступки.
Полине стало искренне жаль Татьяну, ведь по уезду ходят ужасные слухи, о которых та, вероятно, и не догадывается. Уезд у них маленький, и сплетни распространяются очень быстро, поэтому Полина не понимала, как девушка может быть так спокойна, коль все считают её особой довольно легкомысленной и в связи с недавними событиями даже падшей.
Полин сама слышала, как кумышки перемывали Татьяне кости. Для девушки обручённой встреча с совершено посторонним человеком считалась погибелью. Но, видимо, она и не подозревает что ей грозит.
Поступок Татьяны настолько поразил Полину, что она решила ей помочь и не дать погубить себя.
— Татьяна Владимировна, вам незачем просить у меня прощения, я вас давно простила, — мило улыбнувшись, Полин взяла Татьяну за руку.
— Вы правда меня прощаете? — не веря, спросила Тата, крепче сжимая её руку.
— Правда, — подтвердила Полина.
— Очень рада, — произнесла Татьяна, оглядываясь назад. Галина Николаевна и Каролина тоже покинули храм и уже подходили к ним.
— Полина Игнатьевна, — не знала что вы в столице, — поприветствовала её Галина Николаевна. Знакомство с Борисовыми Езерские имели давно, оттого и не стала madam Езерская придерживаться правил, принятых в высшем свете.
— Галина Николаевна, папеньке пришлось приехать сюда по строчному делу, вот я и упросила его взять меня с собой, — тёпло улыбнувшись пожилой женщине, Полина решила заглянуть в ридикюль.
— Полин, вы ведь никуда не спешите? — спросила Галина Николаевна, ей пришло в голову, что Татьяне будет приятно пообщаться со старой знакомой. Для этого она решила пригласить её на чай.
— Нет, папенька занят, а я решила прейти в храм, поставить свечи.
— Тогда позвольте пригласить вас к нам, вы ведь знакомы с Татьяной Владимировной.
— Разумеется, мы соседи, — натянуто улыбнулась Полина.
— Вот и чудно, вы сможете обсуждать знакомые вам обоим места и выпить чаю, как вы на это смотрите?
— Я согласна, моя карета за углом, я не заставлю вас долго ждать, только поставлю свечи.
— А мы успеем заехать к madam Бартьен и забрать готовые заказы.
Татьяна отправилась вслед за Галиной Николаевной, но её не покидало чувство тревоги, будто Полина хотела ей что-то сказать, но не решалась.
Но позже у неё будет возможность поговорить и всё выяснить.
Забрав платья и другие предметы женского туалета, дамы вернулись на Мойку.
Татьяна поднялась к себе в покои и сняла капор.