Терновая длань
Шрифт:
Хозяин долил в бокал еще серого вина и подал его обладателю перстня.
– Так вот, развитие традиционных и новых отраслей нашей экономики способствовало расширению торговли и рынка сбыта. Несмотря на политику Королевства, а именно протекционизм, что полностью противоположна нашей – фритредерству, так или иначе были замечены общемировые тенденции раскрепощения рынков и товарных путей, – договорив, он поднял бокал и отпил, недоверчиво поглядывая на травы.
– Я ничего… – протянул мужчина, сидевший рядом, и громко икнул, – …не понял.
– Естественно, пьяница, – съязвил в ответ седовласый и закатил глаза. – Сколько пальцев? Или ты таких числе не знаешь?
Уже изрядно опьяневший собеседник
– Меня тоже выгонишь, а? – не без улыбки протянул мужчина и сделал глоток серого вина.
Но алые глаза вмиг округлились. Он резко развернулся к свече, что стояла чуть поодаль. Она заискрила и приобрела красноватый оттенок. Расстегнутый верх рубахи открывал взор на витиеватые линии тату, что начали гореть, подобно тлеющим углям. Вскочив со стула, мужчина взял свечу и будто бы забрал с нее побагровевший огонек. Выйдя на улицу, он, не задумываясь обошел лужи из рвотных масс, и пошел вперед, к лесу.
Таверна располагалась на распутье, потому тут всегда было не так и много посетителей. Закат золотил верхушки редких деревьев, и зайдя вглубь, мужчина бросил огонек на землю. Вспыхнуло огромное алое пламя, и через некоторое время в нем послышался уже знакомый голос:
– У меня есть просьба.
– Кого я слышу? – радостно и с легкой ноткой иронии в голосе протянул седовласый. – Сам господин Штадраут снизошел до такого пьянчужки, как я.
– Кахир, у меня нет на это времени, – устало протянул ему Юст.
– Зато обижаться почти восемь лет – есть. О, точно! – мужчина лег на траву перед костром и, закинув руки за голову, продолжил: – Как суровые зимы Даархена?
– Ты издеваешься?
– Ты знаешь, как я это люблю. Мой единственный друг и командир отряда по экономическим преступлениям кинул мне перчатку и сбежал на восток.
– Ты знаешь причины. И я тебе не друг. Больше.
Кахир прикрыл глаза и несколько разочарованно вздохнул, после чего заговорил, но уже серьезно:
– Что за просьба?
– Нужны твои навыки.
– У меня много талантов, – парировал седовласый.
– Не переживай, опустошать винный погреб мне не надо.
Кахир ухмыльнулся его словам:
– А что тогда?
– Сможешь сейчас переместиться ко мне в кабинет?
Они молчали почти всю дорогу до дома Штадраута. Близ центра, в маленьком и уютном районе располагался дом, идеально вписывающийся в общую архитектуру города. Аккуратные высокие ворота, кованные по лучшим традициям столицы, ухоженный сад, укрытый пеленой из багровых листьев, беседка на заднем дворе для теплых летних вечеров. Широкие и большие окна с резными ограждениями. Пилястры обрамляли углы и придавали строению благородства. Но общее впечатление все равно было иным. Дом казался мрачным, он и восхищал, и пугал одновременно из-за того, что был сделан из темного, а сейчас, казалось, и вовсе черного камня. На пороге стоял мажордом, который держал в руке подсвечник с множеством горящих свечей. Флявия вместе с Штадраутом вышли из экипажа и прошли на лестницу. Слуга открыл им двери. Внутри убранство было таким же мрачным, как и снаружи. Темно-изумрудные стены, позолоченные рамы картин и зеркал, паркет и ступени большой парадной лестницы были сделаны из темного дерева. Светлая лепнина на потолке придавала комнате еще большего богатства. Плотные шторы чуть взмыли вверх, пока дверь не закрыли. Тусклый свет свечей задрожал на сквозняке. Создавалось ощущение, что все было сделано по последней моде, будто Штадраут хотел
– Приготовьте моей гостье комнату, а также подайте ужин.
– На двух персон? – переспросил мажордом.
– Нет, меня не будет до завтрашнего вечера.
Слуга молча кивнул и удалился в один из темных коридоров дома. Штадраут повернулся к Флявии и снял с нее свое пальто. А когда начал одеваться, произнес как-то сдержанно, несколько холодно:
– Чувствуйте себя как дома, единственное, не заходите в мой кабинет. Если что-то будет нужно – обращайтесь к слугам.
– А вы?
– Я сейчас зайду в кабинет, а после мне придется вас покинуть. Боитесь заскучать?
– Нет, – спокойно ответила Элсдаар и направилась вслед за горничной к своей комнате.
После сказанного он как-то устало вздохнул и, оглядев зал, прошел к лестнице.
Элсдаар помогли переодеться и даже дали обувь, несколько не по размеру. Первое время она не знала, куда себя деть, а потому решила насладиться картинами, пока ее не позвали в столовую. Ей казалось странным все, что находилось в доме, но непривычное ей ощущение голода не позволяло размышлять кристально чисто, как это было в мире покинутых. Изобилие рыбы, десертов, дикого мяса завораживало девушку. Ее даже не смущали полумрак, который успел поглотить пространство комнат после быстрого заката, и одиночество за столом. Лишь несколько канделябров освещали стол, и только розовый свет красной луны озарял ее лицо в этом пиршестве. Шторы изредка парили над полом от сквозняка. Несколько слуг прикрыли двери, и отошли в сторону, готовые внимать указам. Флявия некоторое время не понимала, как себя вести, но, вспомнив о ноющей жажде, все же приступила к трапезе. Одна из служанок подошла к столу и налила ей немного вина в бокал. Элсдаар сдержанно кивнула ей в знак благодарности и продолжила разрезать кусок оленины на фарфоровой тарелке. Но что-то ее остановило. Отложив приборы, девушка взяла бокал и принялась смотреть на то, как алый свет луны играл и тонул на поверхности напитка.
– Что это? – сказала Элсдаар, не отрываясь от завораживающего ее вида.
– Фирсаал. Серое вино из столицы Ирсаалевских земель.
– И зачем его пьют? – спросила Флявия.
Служанка заметно сконфузилась от ее слов.
– Ради… удовольствия, урса?
– Удовольствия?.. – повторила за ней Флявия и некоторое время, будто бы решаясь на что-то, не отрывала взгляда от бокала. Но что-то внутри желало познать нечто новое, несвойственное ей в прошлой жизни, отчего девушка аккуратно коснулась губами края и сделала глоток. Горло вмиг обожгло. Схватив салфетку, Элсдаар приложила ее к разгоряченным от напитка губам и спросила:
– Почему именно его решили подать на ужин?
– Так распорядились, урса.
Она промолчала и посмотрела на отблеск свечей. Поднявшись из-за стола, Элсдаар некоторое время смотрела на бокал и только после этого направилась к выходу.
– Удовольствие, – протянула она себе под нос.
Флявия взяла канделябр со столика у двери и вышла из столовой. Из темноты выплыл мажордом.
– Вас проводить до вашей комнаты?
– Благодарю, но я бы хотела немного пройтись по дому.
Он поклонился и так же исчез в темноте коридоров. Элсдаар поджала губы и постаралась рассмотреть картины на стенах. Многие из них иллюстрировали сцены Великой войны: горящие жрецы и ведьмы на кострах, зарисовки освобождения городов. На соседнем полотне были изображены воины, сидящие у костра и о чем-то спокойно беседующие. Девушке стало как-то не по себе. И хоть это было лишь полотно, сам смысл будто настораживал ее. Она коснулась рукой картины, на которой народ стоял около жреца и ликовал от его медленной и мучительной кары в языках пламени.