Терновый орден. Сердца шести

Закаблуков Андрей

Из устройства, крепящегося к «пятке», со свистом, бьющим по ушам, вырвался… воздух? Парень только охнул от удивления, когда в его грудь ударило с такой силой, будто туда попало пушечное ядро. Лиина сложило пополам и отшвырнуло назад. По пути атаман сломал несколько кустов и едва не расцарапал в кровь лицо.

— Что это за хрень?! — выдохнул Лиин, поднимаясь на ноги.

Неведомое оружие било звуком, от которого даже способности предводителя Костедробителей не могли спасти. Впрочем, обычному человеку такой удар раздробил бы кости. Вновь, уже аккуратней, вступая в схватку

с солдатами, Лиин подумал, что с четырьмя десятками, если они все будут бить так сильно, не справится даже он. Но у него осталось лишь четверо противников. Остальные побежали на север, туда, где сражались наёмники того самого мага-очкарика и трое лучших Костедробителей.

Тем временем, Хенригас восстанавливался. Пусть в медицинской магии он смыслил куда меньше слабака Терсона, но способности Жнеца в его собственном привычном теле включали в себя ещё и высокую скорость регенерации. Чего нельзя сказать о телах заимствованных. Они всё же сопротивляются.

Сейчас тёмный с нескрываемым удовольствием наблюдал за схваткой Лиина и приверженцев Капельмейстера. В условиях лесной битвы оружие страдающего гигантоманией разбойника больше мешало ему, чем помогало. Конечно, оно легко прорубало древесные преграды, почти не теряя силы удара, но ведь приверженцы более мобильные.

Сам Хенригас при всём желании не смог бы создать подобных солдат. Творение — это удел мастеров и магистров. Каждый из Жнецов-мастеров имел один, два или даже три вида существ, выполняющих для него роль слуг и солдат. У магистров их было больше. Тот же магистр Капельмейстер создал четыре вида. Одним из видов таких существ всегда был антропоморфный. Их Жнецы называли приверженцами с добавлением своего имени или прозвания.

Он дал своему ученику артефакты-порталы, настроенные на призыв всей армии, которую смог создать Стезо с нынешними силами. Сорок приверженцев. Но каждый из них был равен по силе двум или трём солдатам регулярной армии.

Наконец, Хенригас восстановился. Он с удовольствием подвигал ногами, разминая конечности. Теперь оставалось разобраться с этим гомункулом-выскочкой, сбежавшим от своего создателя.

— Эй, мелкий! Я иду по твою душу! — крикнул Жнец, прыгая с дерева вниз. На месте его рук и ног заклубились чёрные щупальца тьмы.

Костедробители наблюдали за сражением издалека. Ни у кого из них не возникло даже мысли о том, что их предводитель может проиграть. Тем более вместе с тройкой лучших бойцов. Но это…

— Нам нужно помочь им. И быстро, — мрачно заметил разбойник, оставленный предводителем за главного, когда со стороны дерущихся Лиина и неизвестного тёмного мага в сторону не ожидавших такой атаки Костедробителей хлынула целая толпа странных солдат с глефами.

— Вперёд! — крикнул кто-то из молодых разбойников.

И вот, уже две волны двигались друг навстречу другу. Приверженцы Капельмейстера и разбойники из клана Костедробителей приближались с двух сторон к тому месту, где схватились друг с другом трое искателей приключений и трое лучших бойцов Лиина.

Хит едва успел прыгнуть

в сторону, когда по ушам резанул резкий и неприятный звук. Мимо просвистело что-то невидимое, но древесный ствол позади того места, где находился вор, разнесло, словно по нему ударил незримый могучий кулак.

Гинси тоже вынуждена была отвлечься, когда на неё напал с глефой бледный тип с водянистыми, словно незрячими глазами. Девушка от неожиданности споткнулась и упала на землю.

— Эти вообще откуда?! — удивился Хит, но рефлексы сработали раньше. Метательный нож вошёл в горло неизвестному солдату. Гинси успела откатиться в сторону, и мёртвое тело упало рядом с ней.

— Спасибо. — Она сдержанно кивнула, поднимаясь на ноги.

— Похоже, соотношение сил поменялось, — заметил вор, оглядываясь по сторонам.

— Это наши ребята! Костедробители! — Гинси сжала рукояти катаров.

— Я так понимаю, тебя теперь занимают другие цели, верно? — с тонкой улыбкой заметил Хит. — И, не похоже, что эти бледные солдафоны союзники мне и моим друзьям.

— Заткнись и дерись, пижон, — прервала его девушка, первой бросаясь на ближайшего приверженца.

— Я сильнее!

— Нет, я сильнее!

— Нет, я!

— Нет, я!

Внезапно между борющимися просвистело остриё глефы, едва не разрубив им руки. Те едва успели отшатнуться друг от друга.

— Кто тебя просил вмешиваться?! — одновременно возмутились Габор и Глусеор. Двойной удар кулаков воительницы и полувеликана заставил бледного солдата отправиться в полёт на верхушку ближайшего дерева.

— А?! — Глусеор только сейчас заметил, что разбойники схватились с неизвестными солдатами не на жизнь, а на смерть. — Ваши дружки, что ли?

— Вообще впервые их вижу. — Габор нахмурилась, поднимая с земли секиру.

Тут на воительницу напал ещё один приверженец, и стало не до разговоров.

— И всё-таки, философские воззрения раннего Фридриха Муленберга, на мой взгляд, отличались некой эклектичностью.

— Верно, Луэазаэр, верно. Я сам удивляюсь, насколько постулаты, изложенные им в его «Философских письмах» отличаются от максимы «разделения властей» в «Теории правления».

— Тем не менее, ты продолжаешь утверждать, что королевскую власть необходимо разделять на две ветви?

— Нет, думаю, что Муленберг был кое в чём не прав. Он не довёл до ума свою раннюю теорию, хотя смысл в ней был. Судебную систему также необходимо отделять в обособленную ветвь. Согласись, если единоличный правитель будет идиотом, каким может стать нынешний принц Арда, Дозваль, известный своими выходками на всю страну, то система, ориентированная на одну личность, даст сбой.

— Есть ещё ордена, Малвер. Те же Защитники у людей выполняют некоторую роль сдерживающего механизма. К слову, система правления у эльфов в некоторой степени соответствует теории разделения властей, предложенной тобой. У нас есть свой совет старейшин, принимающий законы. Есть король, который следит за их исполнением. И есть друиды, которые осуществляют правосудие.