Терновый венец офицера русского флота
Шрифт:
В 9 ч сигнальщик левого борта громко доложил:
Вижу перископ лодки по левому крамболу!
Стоп машина! Лево руля! — быстро отреагировал командир. Миноносец повалился на левый борт. Взгляды всех, находящихся на мостике, устремились на искрящийся бликами солнца горизонт. Мичману Садовинскому на мгновение показалось, что он тоже видит всплеск от перископа, но это только показалось. Минуты текли все медленнее, казалось, время остановилось!
Вот оно — пузырящийся след торпеды с роковой неумолимостью приближался к кораблю и… на расстоянии пары метров от форштевня миноносца, прошипел мимо!
Смерть! А как же Ирина? — пронеслась мгновенная мысль, но ее сменила другая: если бы не быстрые и единственно правильные действия командира голубое небо над головой никогда бы не ласкало его взгляда. Он охватил взором сразу все: и небо и море — как прекрасно жить!
Люди на мостике зашевелились, раздался нервный кашель, отрывистое дыхание:
Слава богу, — крестились на мостике, — Пронесло!..
Возможно повторение атаки — резко сказал командир. — Быть предельно внимательными.
В вахтенном журнале эскадренного миноносца «Расторопный» атаки германской подводной лодки на миноносец описаны сухо и скупо:
9:00. В 5 милях на NO от Оденсхольма были атакованы неприятельской подводной лодкой. Мина прошла по носу.
9:10. Вторично были атакованы неприятельской подводной лодкой. Мина прошла по носу.
Миноносец продолжал маневрировать переменными курсами, прикрывая собой тральщики, но подводная лодка больше ничем не проявляла своего присутствия. С миноносца дали радио в штаб Минной дивизии, что были атакованы германской подводной лодкой.
В 10 ч 37 мин прозвучал отбой «Боевой тревоги». Эсминец «Расторопный» дал ход 12 уз и взял курс на Нукке-Вормский фарватер.
В 10 ч 41 мин командир перешел на карту № 197. Миноносец снизил ход до малого, давая машиной 100 оборотов. Маневрируя по фарватеру — то стопоря машины, то давая малый или средний хода в 11 ч 48 мин, перейдя на карту № 1520, командир приказал рулевому лечь на курс 271о у знака Руке-Рага, затем взяли курс 162о, и у Кумарского буя легли на Моонский створ.
Переход в узкостях фарватера, сильно вымотал кочегаров и машинную команду. В кочегарках люди изнывали от жары. Воздуходувки на малых ходах, были не слишком эффективны, частые перемены хода и «стопы», заставляли вертеться механиков у маневровых клапанов.
С 12 ч посменно обедали, в 13 ч 18 мин «Расторопный» сошел с Моонского створа, и в 14 ч ошвартовался к миноносцу «Дельному» в Куйвасто. За этот переход прошли 112 миль — тяжелых миль войны.
Вахтенный офицер с «Дельного» был знаком Садовинскому, и стоя борт о борт, офицеры разговорились: мичман Садовинский рассказал о пережитом столкновении с германской подводной лодкой, офицер с «Дельного» — о положении в Рижском заливе и о новостях в Куйвасто. Матросы миноносцев тоже, пользуясь случаем, делились между собой новостями и переживаниями о только, что закончившемся походе, обсуждали «клятую» войну и весточки из родных краев.
Рейд Куйвасто жил напряженной боевой жизнью передовой базы флота; миноносец «Стерегущий» ушел в Рижский залив, госпитальные суда «Геркулес» и «Нарген» пришли из Финского залива, миноносцы «Туркменец Ставропольский» и «Войсковой» — из Рижского, эсминец «Капитан Изыльметьев» — от S-й вехи
Эскадренный
Я постарался скрупулезно, по минутам, восстановить ход событий этого тяжелого боевого дня экипажа эсминца «Расторопный», используя навигационный и вахтенный журналы корабля, потому что именно в деталях и проявляется дыхание того времени, тех давних событий далекого сентября 1916 года.
Следующие двое суток эскадренный миноносец «Расторопный» нес дежурную службу у S-й вехи вблизи маяка Патерностера, периодически меняясь с эсминцем «Дельный». 6 сентября, во вторник, «Расторопный» пришел в Рогге-Кюль для пополнения запасов. В 14 ч 55 мин начали погрузку 42 т угля из трех вагонов, из топливной базы приняли 36 пудов 30 фунтов (602 кг) машинного масла. После работ команду уволили в баню.
В этот день в вахтенном журнале миноносца «Расторопный» сделана следующая запись:
18:15. Сторожевое судно «Китобой» пришло с моря.
Мичман Б.Садовинский, вместе с дежурившим по кораблю инженер-механиком мичманом Гуляевым, в это время находились на верхней палубе миноносца, принимая возвращающихся с берега из бани, матросов. Входящий на рейд Рогге-Кюля «Китобой» сразу привлек их внимание. Это небольшое, ладно скроенное, с высокой трубой и двумя мачтами сторожевое судно несло на себе две 75-миллиметровые пушки и один пулемет. В прошлом норвежский китобоец, длиной около 30 м, водоизмещением порядка 310 т, сторожевое судно «Китобой» входило в состав Дивизиона сторожевых кораблей.
Конечно, глядя на «Китобой», ни мичман Садовинский, ни мичман Гуляев, ни офицеры с других кораблей, не могли знать, что они видят судно, на гафеле которого, через несколько лет, последним из русских кораблей, будет развиваться на морях, славный Андреевский флаг. Но это все еще предстоит… Исторический факт в том, что не мощный дредноут, не грозный крейсер, не новейший турбинный эскадренный миноносец, а этот, небольшой, с высокой тонкой трубой сторожевик, с командой состоящей из морских офицеров-добровольцев, в труднейшем одиночном плавании через Балтику, Северное море, Атлантический океан, Средиземное море, Черное море последним гордо пронесет боевой стяг Российского императорского флота — Андреевский флаг.
Подробно одиссею «Китобоя» описал замечательный флотский писатель-журналист капитан 1 ранга Н.Черкашин. Он писал: «Свою воспетую потом в стихах одиссею, “Китобой” начал 13 июня 1919 года. Командовал “Китобоем” бывший мичман императорского флота, а тогда военмор Владимир Сперанский».
Владимир Иванович Сперанский, однокашник по Морскому корпусу Бруно Адольфовича Садовинского, выпустился из корпуса в 1915 году. После октябрьского переворота остался на службе в красном Балтийском флоте. Бывший офицер без особого труда убедил команду перейти на сторону белых. «Китобой» стал флагманом речной флотилии Северо-Западной армии белых, Морским управлением которой командовал герой Порт-Артура молодой контр-адмирал В.Пилкин.