Терновый венок надежды
Шрифт:
– И ладно. Переживу. Мигель или дядя Шон поведет. А на крайний случай – и без ваших обычаев обойдусь. Сама пройдусь. ЯСНО?
Удивленно вздернул бровями. Отчаянно закачал головой, резкий разворот – и вышел из комнаты.
Ну, и вали! ПРЕДАТЕЛЬ!
***
(В и т т о р и я)
Несмело рыкнула дверь и в комнату невесты зашел Луи.
–
– Если ты пришел, чтобы снова уговаривать меня не выходить замуж, то можешь сразу убираться, - гневно гаркнула та отцу, так и не удостоив того взглядом.
Нервно скривилась я (закусила щеку, дабы сдержать свои эмоции, слова). Попытки смотреть на свои руки, ее волосы и эту дрянную, непослушную фату со странными заколками.
Еще усердие, короткий штришок - и наконец-то, вуаля!
Молчит. Нервно дышит. Переминается с ноги на ногу наш Матуа.
– Что? – резкий разворот (не выдержала Жо).
– Чего молчишь? Хотел что-то сказать – говори. Я слушаю. Или что? Что опять не так?
(злобно, дерзко отчеканила рыжая Бестия)
И вдруг постучали в дверь.
Луи спешно последовал за происходящим - открыл гостю дверь.
Аско?
– Эй, марш отсюда! – взбешенно завопила невеста, нервно дернулась, сжалась в попытке укрыться от непростительных взглядов.– Жених до свадьбы не должен видеть невесту!!! – сколько было сил, истерически закричала та, едва не срываясь на плач.
Замерла я в ужасе, пытаясь понять, что мог такого страшного задумать этот старый, упертый пень. Ведь даже уже я смирилась с неотвратимостью предначертанного.
Тяжело сглотнул неловкость Колони:
– Твой отец просил явиться. И вот. Я здесь. Слушаю.
– Ну, - не выдержала Жозе паузы. Дико взвизгнула, – Ваяй!
Глубоко, шумно вздохнул. Короткий шаг в центр комнаты непробиваемого Матуа. На мгновение потупил взгляд в пол. Еще вдох – и уставился дочери в глаза.
– Прости. Прости меня, если сможешь. Если… вообще это когда-то будет… возможно, –
от этих слов у меня тотчас побежали мурашки, а сердце в унисон чувствам малышки завыло от страха и предвкушения боли.
– Простите все меня. Прости и ты, Аско. Но я лишь хочу, чтобы ее выбор был полностью осознан.
– НЕ СМЕЙ! – вдруг дико зарычал мой брат и в момент подскочил вплотную к Луи, но тронуть не решился. Задрожал от ярости. Нервно сжал кулаки. – Не смей, - уже более сдержано повторил угрозу.
Но Матуа не реагировал. Отрешенный, бессмысленный взгляд уставился в невидимую точку.
И снова вдох – дабы начать чеканить приговоры.
– Вы с Жозе повторяете, что это - любовь. Любовь? Вот и увидим, насколько она правдива. Если это - искренне чувство, – я с радостью подведу к алтарю свою дочь. А нет – на нет и суда нет.
– И боль ей подаришь? Вот так легко? – глаза в глаза (ответил взглядом и Батист ему).
– Правду подарю. Истинную правду. Без которой, я быстрее себе голову отсеку, чем позволю моей девочке … в полном заблуждении… решать свою судьбу. Рушить жизнь.
– Рушить? – злобно прорычал, ядовито, желчно.
– Да. Рушить, - а дальше, слова, словно гром среди ясного неба, - ПРЕДАТЕЛЬСТВО ДОМИНИКА – ДЕЛО МОИХ РУК. Его измена, его поведение – моя вина. Моя… и ТОЛЬКО.
(обомлела я в ужасе, будто кто-то мне только что выстрелил прямиком в сердце)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~ * ~~~~~~~~~~~~~~~~~~
((***))
(М а т у а)
...
Резкий рывок. Удар. Шум. Гам. Звон разбитого стекла…
Не сразу поняла, что происходит.
Сквозь заспанные глаза, затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась Жо уловить творящееся.
– Отпустил, сука, иначе разорву! – зарычал Доминик… смело, прямиком мне в лицо.
– Не посмеешь, - ядовито зашипел, рассмеялся я и еще сильнее сдавил рукой его за горло.
Резкий взгляд на девку.
– Унесите ее!
….
(обвисла, обмякла, потеряла сознание; мгновенно уснула, растаяв в насильственном сне)
…
– Не смей! – вырвался, выдрался из хватки и живо дернулся к стражнику Бельетони, но я уже ловко преградил ему путь.
– Доминик, стой! Подожди…
Я пришел сюда, к тебе… не как представитель Ордена Искьи, и даже не как вампир.
А как ОТЕЦ.
Выслушай меня.
(покорно отступил я шаг назад, давая ему видимую свободу)
(а тот едва не разрывается, метая гневные взгляды то на меня, то на мою крошку; молчит)
– Прошу, молю, пожалей, пожалей мою девочку…, - решаюсь я на самое искренне, на которое когда-либо был способен.
– Я люблю ее, - резко перебил меня Доминик.
– Знаю, - обреченно закивал головой, - ЗНАЮ. Догадался. Но… ты же должен понимать. Должен. Тебя половина двуногих на этой планете ненавидит. Искренне, от адского гнева и ярости сгорают, едва слышат твое имя. Твои способности, твоя непревзойденная сила – лишь причина того, что ты еще жив. Так что едва, едва узнают про твое слабое место – то тут же бросятся в него загонять колья. Угрожать, шантажировать, издеваться, терзать, истязать. И лишь смерть, смерть ей будет тогда - настоящим даром.