Терпение и труд дракона перетрут
Шрифт:
Внезапно у меня перехватило горло, воздуха перестало хватать, и я некрасиво свалилась со стула, никто на помощь не пришел, я задыхалась, у меня оттек квинке, как страшно и обидно умирать у ног равнодушных инопланетян.
Помереть не дали, но не студенты, подскочили преподаватели с каким-то шприцом наперевес. Через пять минут мне полегчало, и я получила втык.
– Какая безответность, почему вы не сказали что у вас аллергия на местную пищу? – выговаривал мне начальник академии, к которому меня притащили, кто не помню, я тогда активно вспоминала как дышать.
– Обследование
– Вас совсем никак не адаптировали? – озадаченно спросил начальник.
– Никак нет, перш.
– Да сядь ты – устало потерев глаза, гаркнуло руководство.
– Драконий бог? И как так можно было? – глядя в потолок, посетовал мужчина.
– Не могу знать, перш – решила ответить я, жалко старичка стало, довела.
– Хорошо, мы адаптируем пищу под земные показатели. Но я, вам назидательно приказываю: обсудите вопросы, связанные с вашим пребыванием на планете, с господином Итсхашем. Я не хочу нести за это ответственность. Адаптация инопланетных гуманоидов вне моей компетенции.
– Так точно, перш – значит, Итсхаш бросил меня на произвол судьбы, а ты не хочешь ручки марать, так что ли?
– Ну, у вас и взгляд !
Достали, не нравится - отведи глаза!
– Прошу прощения, перш, я не хотела доставлять вам беспокойства.
Взгляд начальника, отражал великую скорбь, и мысль, которая бегущей строкой отражалась у него на лице: все я знала, просто мне нравится доставлять ему не удобства. Чудный день, и от дальнейших пар меня никто не освободил. Уже предвкушаю. Ничего хорошего я не предвкушаю, темный космос!
Почему меня сюда доставили как мышь в коробке? Почему не сделали анализов, почему не привили, почему не адаптировали к чужеродной среде? Может, это проверка? Выживу, годна. Только для чего?
Глава шестая Шлюшка мышке не подарок
Две летучие мыши висят и болтают:
– Каким был твой самый страшный день в жизни?
– Когда я мучилась поносом.
И так, от занятий меня не освободили, садисты. Чувствовала я себя, как использованная жвачка. Глаза слезились, в горле стекловата, мышцы тянет. Очень хочется свернуться в калачик и позвать бабушку.
Сейчас у меня строевая подготовка. То есть беготня после каждого урока не в счет, еще и маршировать надо. Парады у них что ли?
Как оказалось что ли, что ли. Мой любезнейший коммуникатор мгновенно, и с присущей машине холодностью, выдал внеочередную шокирующую информацию. Оказывается, парады здесь всенародное мероприятие, прямо таки планетарного масштаба. Проводятся два раза в год. В день Назидательного миростояния и в день Архиназидательного миросозидания. То есть стояние мира строго обязательно для исполнения, иначе последует наказание. А не соблюдение созидания мира, вообще карается смертной казнью. Классные названия! Это ирония. Подробности о праздниках мне не сообщили, нет доступа. Видимо знание
А вот о подробностях колоннохождения меня проинформировали охотно. Оказывается, академия славится своими меченосцами. А конкретно моя группа должна, стоя на воздушных подушках, и лавируя в воздухе, изображать плазменными мечами танец тысячи звезд. Супер. Быть джедаем, я хотела примерно так же, как и крановщиком. Будет весело, будет смешно, жаль не мне.
Урок, как я и предполагала, вышел кошмарным. Моим успехам совершенно не способствовали плохое самочувствие и абсолютное отсутствие опыта в использовании этих треклятых подушек. Эти адовы приспособления представляют собой что-то типа надувного матраса длиной в ширину моих плеч. Матрасик невидимый, скользкий. Балансировать я на нем должна, ориентируясь на воздушные потоки, примерно в метре от земли. Хвала темному космосу и прочим звездам, лазерные мечи нам пока заменяли пластиковые палки, иначе я бы точно кого-то угробила.
Помогать мне и что-то объяснять естественно никто не стал. Девчонки откровенно потешались над моей неуклюжестью. Более того нас было два яруса. Верхние более опытные наездницы балансировали над головами нижнего ряда, и совершенно не гнушались садануть меня пяткой по темечку. Случайно, конечно же.
Я упала двадцать четыре раза. Я считала. Падала я так эффектно, что мной заинтересовался старший офицер, который оказался, как бы это помягче сказать, офицер Гестапо. Угу, ему только фуражки не хватало, а так один в один.
Вот уже четверть часа он стоял передо мной и как дятел повторял:
– Еще раз!
Снова падаю, уже был тридцать второй раз. Мне больно, очень больно, на одну ногу практически вставать не могу. А этот цербер ничего не объясняет, лишь снова и снова заставляет запрыгивать на подушку.
Он, что идиот? Ожидает, что после стольких падений неожиданно мой мышечный каркас начнет вторую жизнь. Да, кто так делает? Без предварительного инструктажа, без подготовки, без объяснений техники безопасности, вот так издеваться над здоровьем собственного капрала? Чертова армия, и ведь отказаться не могу, с учетом реалий этой планеты гауптвахту я точно не выдержу. Вот чует мое сердце, окочурюсь окончательно. Хорошо, что меня в прошлой академии научили группироваться, не то прости, прощай кости, встретимся после гипса и восстанавливающей терапии. Еще спасало, что на плацу не бетон, а какой-то пластичный материал, слегка пружинил, но не настолько, чтобы я каждой клеткой не ощущала боль. Твою самую близкую родственницу через ногу забор задерищенско, БОЛЬНО.
Бух. Сороковой раз, юбилейный. Я озверела. Плевать на наряды. Все равно здоровье дороже. Я выпрямилась, и вперила свой фирменный уже оточенный взгляд в придурка. А что со всеми помогало, и с этим прокатит. Честно. Хотелось убивать.
Офицер изменился в лице. Посерел. И стал увеличиваться. Ага, в результате получилась летучая мышь размером с корову. Миленькая такая, с пяточком, и клыками в пол локтя. Тянуло упасть в обморок
– Ну, и что ты сейчас сделаешь? – пропищало на ультразвуке чудовище, паря надо мной.