Терра инкогнита
Шрифт:
То, что дирижабль все-таки удалось сбить, особого энтузиазма у Вильгельма не вызвало. Ясно — это случайность, обусловленная грубейшей ошибкой экипажа летающей машины. Герцог говорил, что во время боевых действий дирижабли никогда не опускаются ниже двух, а то и трех тысяч футов, а этому, судя по фотографии, до земли оставалось меньше трехсот. В какой-то мере подобное могло объясняться тем, что австралийцы уже несколько столетий не видели никакого врага у своих берегов, но после этого случая наверняка будут приняты соответствующие меры.
Король перешел к протоколам допросов капитана и старшего помощника брига «Дефендер», подобравшего остатки экспедиции по изучению тихоокеанского пути в Австралию у Магелланова пролива. Как и ожидалось, и в них ничего выходящего за рамки обыденного не содержалось. Да, встретили едва державшийся на плаву корабль, время и координаты прилагаются. Ввиду невозможности хоть сколько-нибудь серьезного ремонта экипаж был взят на бриг, а экспедиционный корабль по просьбе его капитана затоплен. Имущество спасенных было опечатано и в таком виде сдано королевскому представителю в Дувре. Из семи спасенных четверо серьезно больны, но дожили до прибытия в Англию, а один от тягот и лишений сошел с ума. Все время бормочет о каком-то рыжем великане на острове посреди океана и о прислуживающих ему ручных летающих крокодилах. Остальные члены экспедиции находятся в здравом рассудке.
Все правильно, команды в экспедицию подбирались достаточно тщательно, и каждый знал, что рассказывать об увиденном в ней можно только королю или его специальному представителю.
Описание и фотографии ледяного судна не вызвали большого интереса у английского монарха — и так ясно, что подобные ему пригодны для плавания только в очень холодных водах. А вот все три снимка военного корабля Вильгельм рассматривал долго и внимательно.
Первое, на что он обратил внимание, — это полное отсутствие парусного вооружения. Да, корабль имеет две сравнительно небольших мачты, но они явно не для парусов. Выходит, он предназначен для прибрежных операций? Вполне возможно, но все же вызывает сомнение — зачем тогда ему столь высокие борта. Ну а размеры…
Король взял циркуль и измерил наиболее ясно видную человеческую фигурку на первом снимке, потом — длину корабля, сравнил, после чего произвел подобные операции со второй и третьей фотографией.
Цифры получились довольно большие, но не запредельные. Длина корабля австралийцев укладывалась в диапазон от трехсот тридцати до трехсот семидесяти футов. Высота над водой — около десяти — двенадцати. Судя по снимкам, корабль целиком сделан из железа, и это подтверждает фотограф экспедиции, хорошо разглядевший его в подзорную трубу.
И конечно, пушки — они потрясали воображение. На носу и корме корабля стояли две большие цилиндрические башни, и из каждой торчало по два ствола… так, еще раз проверим… длиной не менее тридцати пяти футов! А может, и ближе к сорока.
Король вздохнул. Ведь даже совсем маленькие пушки «Победы» с нескольких выстрелов потопили французский фрегат. Что же могут сделать эти монстры?
Ближе к середине корабля у борта имелись еще две сравнительно небольших башни с пушками раза в два поменьше. Судя по всему, с противоположного борта была такая же картина.
В общем, подумал Вильгельм, остается надеяться только на то, что этот гигант у австралийцев один и он не предназначен для дальних океанских переходов. Потому как у короля было очень сильное подозрение, что изображенный на снимках корабль сильнее флотов Англии, Франции и Голландии, вместе взятых. И пожалуй, следует сегодня же передать снимки корабельному инженеру Уилсону, а заодно и послушать, чего ему удалось добиться с новой пушкой, сделанной по обрывкам сведений об австралийских орудиях.
Король вспомнил одну из первых бесед с инженером.
— Понимаете, ваше величество, — втолковывал он Вильгельму, — даже по тем весьма неполным сведениям, которые мне были предоставлены, австралийские пушки радикально отличаются от наших по крайней мере четырьмя вещами.
Первая — материал и способ изготовления стволов. Судя по всему, пришельцы делают пушечные примерно так, как мы лучшие ружейные, то есть многократной проковкой разных по твердости слоев железа.
На втором месте — способ заряжания. Оно производится с казенной части, порох вместе со снарядом заранее заряжается в короткую трубку, которую, как мне сказали, австралийцы называют гильзой. Чтобы эту гильзу можно было засунуть в ствол и вынуть оттуда после выстрела, задняя часть ствола может отворачиваться вбок.
Третье отличие — порох. Используемый ими мощнее нашего, меньше дымит и загрязняет ствол, но как и из чего его делают, неизвестно.
— Тут я могу вам немного помочь, — заметил король. — По последним сведениям, их бездымный порох представляет собой смесь австралийской селитры, белого угля и хорошо просушенных экскрементов вомбата, это такой австралийский зверь, похожий на помесь крысы с медведем. Ни одного из этих веществ у нас пока нет, однако я надеюсь скоро предоставить вам образцы по крайней мере первого и третьего ингредиентов.
— Было бы неплохо, — кивнул инженер и продолжил: — Наконец, четвертое отличие, которое я считаю для нас самым главным. Австралийцы для выстрела не подносят горящий фитиль к запальному отверстию, а дергают за шнур, и, что очень важно, пушка после этого стреляет мгновенно, без всякой задержки.
Король был несколько удивлен тем, что этому вроде бы совсем несерьезному моменту уделяется такое внимание, но инженер объяснил:
— Особенно для нас важно, ибо основы процветания Англии закладываются на морях. Почему на суше пушки уверенно стреляют на полмили, а на море дистанцией эффективного огня считается два кабельтовых? Да потому что корабль качается. Опытный наводчик мог бы подгадывать выстрел к моменту, когда пушка примет строго определенное положение относительно горизонта, если бы выстрел следовал мгновенно после поднесения фитиля. Но увы, до него проходит время, иногда почти секунда. И, что само главное, это время никак не определишь заранее. С какой скоростью вспыхнет порох в запальном отверстии и как быстро он подожжет основной заряд, предсказывать ни у кого не получается. Вот и тычет канонир фитилем почти наобум, имея самое общее представление, куда именно будет смотреть ствол его орудия в момент выстрела.
— Сделать пушкам замок вроде того, что стоит в ружьях, — предложил Вильгельм. — Насколько я знаю, у них этой задержки нет.
— Она там есть, просто гораздо меньше из-за малых размеров ствола. И кроме того, во время нее опытный стрелок может перемещать ствол, если, например, цель движется, каковой возможности лишен артиллерист. И поэтому, — продолжил инженер, — я предлагаю не пытаться воспроизвести все четыре новшества сразу, а двигаться последовательно, начиная с последнего, то есть с мгновенного воспламенения пороха. Возможно, австралийцы придумали откидывать вбок заднюю часть ствола именно для этого, а увеличение скорострельности было хоть и полезным, но все же побочным эффектом.