Территория дракона
Шрифт:
– Ужас какой, – поразился Брейн. – И как же с такими воевать?
– Отводят уцелевшие войска, наносят огневой удар, потом биологическая очистка с перекрытием территории больше раз в десять. Потом химический контроль по всей площади, и после всего этого гарантированная пустыня на тысячу лет.
– И помогает?
– Да, говорят, на пару лет в этом месте затишье, а потом опять начинается.
– Но у вас же такие технологии…
– Да, с технологиями порядок. И специалисты имеются подходящие, но как только навезут аппаратуры и начинают понимать, с чем имеют дело, так эти твари –
– Ничего себе.
– Вот так, приятель. Но к чему все это я? А к тому, что, с кем хотят окончательно свести счеты и заткнуть окончательно, отправляют на этот фронт.
– Ладно, Ранжан, все-таки мы после обеда – давай закроем эти темы и подремлем, – предложил Брейн, вытягиваясь на кровати.
– Давай подремлем, – согласился канзас.
Вместо подушки Брейн приспособил стопку белья, найденную в тумбочке, и вскоре уснул. И ему снова приснился сон, где он оказался дома. Мало того, даже где-то в детстве.
Он бежал через поле, он видел цветы, там была собачка, о которой он мечтал, но ее у него так и не было. А потом все прервалось – и он погрузился в более глубокий сон.
3
Спали они часа два – два с половиной. Когда Брейн проснулся, канзас уже сидел на своей койке и о чем-то думал, глядя в стену.
– Ты как, выспался? – спросил он, заметив, что Брейн открыл глаза.
– Да, я в порядке, – сказал тот и потянулся.
– Ну и отлично, а то одному не хотелось на ужин идти.
– А что наш парень? – спросил Брейн, кивнув на гоберли, который еще спал.
– Наш парень будет долго отсыпаться, – заверил канзас.
Они сходили на ужин, отметили, что народу в столовой прибыло, и это означало, что все большее количество доставленных сюда пациентов приходили в себя.
На воздухе было много тех, кто прогуливался, дышал, другие играли в настольные игры. Приходя в себя, временные обитатели городка понемногу начинали общаться.
– Ну и как тебе здесь? – спросил канзас, когда они возвращались в корпус.
– Ты о чем? О горах? – Брейн огляделся. – Горы мне нравятся.
– Через пару дней, когда все только начнут привыкать, народ начнут раздергивать. Правда, тут еще не все.
– Что значит не все?
– Некоторые не вытягивают такого путешествия – ты сам видел.
– Это ты про второго гоберли?
– Да.
– И что с ним?
– Процентов пятнадцать уже ни на что не годны. Они выживает, но им одна дорога – в дурдом.
– Да ладно, у вас же такие технологии…
– Опять ты про технологии. Ну да – их нормализуют. Это такая процедура. У нас в ведомственных дурдомах ее очень хорошо научились исполнять. Пять часов – и боец как новенький.
– Ну вот! – кивнул Брейн.
– Только это обновление работает в лучшем случае полгода.
– А потом?
– Потом на очередную нормализацию.
Вдруг канзас прервал свой рассказ, его песье лицо исказила гримаса ужаса, и, бросившись в сторону, он упал на траву, прикрыв голову руками.
Не успел Брейн как-то отреагировать на это, как в воздухе послышался рев, и над долиной, в которой размещался городок, прошла пара сверхзвуковых штурмовиков.
Брейн успел заметить, что они были обвешаны оружием, причем открытым – без обтекателей, что говорило о готовности к его немедленному применению.
В городке послышались крики, некоторые, как и канзас, зарылись в траву, кто-то забился в истерике.
Из медблока выскочили несколько санитаров и помчались к пострадавшим, на ходу вынимая экстракторы с большими дозами стимуляторов.
Между тем Ранжан тоже пришел в себя и поднялся на ноги, смущенно улыбаясь.
– Приобретенные навыки, так их разэдак… – сказал он, смахивая с новенькой робы прилипшие травинки.
– Ничего, это хороший навык. Лучше лишний раз мордой в землю, чем попасть под разделку, – сказал Брейн.
– Согласен с тобой, камрад, – кивнул канзас.
– Одного я не могу понять, как ты сиганул в траву, когда еще не только видно, но даже слышно этих штурмовиков не было? – удивился Брейн, оглядываясь и замечая, как то тут, то там к медблоку торопливо катят коляски с теми, кто был совсем плох.
– Я и сам не знаю, – пожал плечами канзас, также следя за беготней санитаров. – Меня ребята в роте всегда индикатором звали. Если я мордой в грязь, так от меня волной и все остальные. А удар, прикинь, секунд через двадцать приходит. То есть некоторые уже бошки поднимать начинают, чтобы меня таким-то образом обозвать как паникера, и тут – бабах!
– Хотел бы я служить с тобой в одной роте, – улыбнулся Брейн. – Так чего там с процентом потерь?
– С процентом потерь ты сам видишь, – и канзас кивнул на разбегавшихся санитаров с каталками. – Пара процентов не выживает вовсе.
– Большие потери.
– Большие.
– А нельзя использовать какой-то другой способ, не такой…
– Варварский? – закончил фразу канзас и засмеялся. Брейн тоже улыбнулся. Действительно смешно получилось.
– Да, можно везти бойцов и обычным способом, с прыжками первого порядка. Когда и овцы, и волки – ну ты понял. Однако чем дальше от Метрополии, тем реже прыжковые терминалы, а потому приходится тащиться со скоростью каких-то орбитальных транспортов. А это полгода минимум. А то и больше. На одни харчи изведут денег – ужас просто. А еще пассажиров нужно обогревать, давать им кислород, очищая углекислый выхлоп, я уже не говорю о каких-то развлечениях, чтобы у них депрессии не возникло. Ну и так далее. С «белой глиной» экономия набегает в сотни процентов – кто против такого решится протестовать?
– Только сумасшедший, – подвел итог Брейн.
– Вот именно, – согласился Ранжан, и они ступили на крыльцо своего корпуса.
После возвращения с ужина Брейн почистил зубы и лег спать – он чувствовал накатывающую слабость. А когда проснулся утром, оказался в комнате совершенно один – кровати канзаса и гоберли были заправлены чистым бельем.
Поскольку приближалось время завтрака, Брейн принял освежающие процедуры, оделся и направился к столовой, прислушиваясь и ожидая еще услышать голос Ранжана, однако все больше убеждался, что теперь его нового знакомого здесь уже нет. Мало того, количество прибывших было на четверть меньше, чем в прошлый прием пищи.