Территория нелюбви
Шрифт:
— По работе? — она пренебрежительно фыркает. — А ты у нас что, самая популярная массажистка в городе?
В голове проносится колючим калейдоскопом:
«Мам, я подумала… — А ты у нас что, думать умеешь?»
«Я заняла первое место в соревнованиях… — А ты у нас что, великая спортсменка?»
«Я помогала Стеф… — А ты у нас что, умнее Степашки?»
Да к чёрту! Всё это уже давно не имеет значения. Однако Алекс на мамины слова реагирует мгновенно:
— А
Мама вздрагивает от резкого тона и растерянно пожимает плечами:
— Н-нет, просто она такая… мелкая, а в этом деле нужна физическая сила…
Ты права, мама, эта работа отнимает слишком много сил и энергии, и я её ненавижу.
— Неужто пожалела дочкины маленькие ручки? — Алекс щедро плещет ядом. — И всё же тебе это не помешало брать у неё деньги!
Меня словно окунули в прошлое. Там, в другой жизни, я всегда спасала неуклюжую Алекс от злых и жестоких чужаков, а она спасала меня… от близких. Только сейчас я взрослая и самодостаточная, и мне больше не требуется защита. Я сверкаю глазами в сторону сестры. Мне неприятно от того, что Вадим всё слышит, ведь это совсем не его дело. Правда, сам он так вовсе не считает и с привычной бесцеремонностью обаятельного нахала вмешивается в разговор:
— Девочки, не ссорьтесь! — он щерится в зеркало заднего вида и подмигивает хмурой Алекс. — Все знают, что у нашей малышки золотые ручки! — и уже маме: — И не смотрите, что две тонкие ветки, бока намнёт — будь здоров! И коня на скаку!.. И в избу!.. Короче, повезло вам с ней!
Ещё один защитник! Вадик добровольно взялся меня опекать со второго дня нашего знакомства, в первый — я дала ему сумкой по морде. С тех пор мы друзья.
Мама вымученно улыбается болтливому миротворцу и отворачивается к окну.
Вот и правильно — туда смотри.
— Ой, сколько у Вас топ-п-полей в городе! — это уже Стеф. — И дома такие к-красивые!
Ага, красивее не бывает!
Моя нежная девочка-позитивчик. Она очень не любит семейные перебранки и, когда волнуется, немного заикается. Надо же, так и не прошло…
Стеф щёлкает фотоаппаратом и начинает щебетать без остановки, пополняя наши скудные копилки знаний полезной информацией. Теперь мы в курсе, что тополя и берёзы — самые холодостойкие деревья и их побеги способны выдерживать температуру почти до минус двухсот градусов. По-любому пригодится! Узнали о самом высоком и самом старом деревьях и ещё много всего интересного. Как же мне не хватало этой птички-щебетуньи!
— Ой, смотрите, какая прелесть! Как в Париже, правда? — Стеф тычет пальчиком в стекло.
— Да куда тому Парижу до нашего Воронцовска! — смеётся Вадик. — А ты в Париже-то была, зеленоглазая?
— Ещё нет, но обязательно буду! — безапелляционно заявляет наша девочка. — И стану учиться у самого Феликса Сантана!
— А это что ещё за перец? — интересуюсь у Стеф, потому как это имя мне ни о чём не говорит.
— Он не перец, — она смотрит на меня с укором. — Он — гений!
Я понимающе киваю, стараясь сохранить серьёзность на лице.
— Может, мы заедем куда-нибудь
— Ты нас угощаешь, мам? — Алекс тут как тут.
Раньше она не была такой язвой, и мне кажется, что я чего-то не знаю…
— Домой заедем и пообедаем, — предотвращаю я пикировку. — Я суп приготовила.
— А ты у нас разве… — начинает мама, но, зыркнув на старшую дочь, осекается на полуслове и быстро переобувается: — И с чем суп?
— С хлебом! — рявкает Алекс.
— Дамы, окажите мне честь, — вклинивается Вадик, — и позвольте пригласить вас на ланч. Я знаю отличный ресторанчик здесь по пути…
— Конечно, позволим! — радостно просияла мама. — Вадим, Вы настоящий мужчина!
Кто бы сомневался! Закусываю губу от досады. Алекс закатывает глаза, а Стеф снова включает очевидное-невероятное:
— А в Индии есть растение, которое у них называется «обмани желудок». Съешь всего пару листочков — и целую неделю будешь сытым!
— А саженцы у них можно заказать? Я бы дома такое посадила. Порубил вместо петрушки, и кастрюли супа до Нового года хватит.
— А петрушка в древние времена считалась символом печали.
Отлично! На следующие помины Бабани я её школьным коллегам раздам по пучку.
— А вот и наш кабачок! — торжественно объявляет Вадик, паркуясь у «Достоевского», самого крутого ресторана в городе.
Вот позёр!
***
Я таращусь на Алекс, не в состоянии поверить в то, о чём она мне рассказала. Мы поручили Стеф охранять от Вадика наши десерты, а сами сбежали в дамскую комнату. Здесь я и выяснила, с чего это маму неожиданно потянуло на родину.
— Но это же дичь какая-то! — я с силой тру виски, но новость всё равно не утрамбовывается. — Мама мне сказала, что у папы там баба какая-то появилась, и он грозится забрать Стефанию…
— Айка, ну кому ты веришь?! — Алекс повышает голос. — Ты нашего отца, что ль, не знаешь — какая баба?
— А я уже со школой для Стеф договорилась, — бормочу потерянно. — То есть Вадим договорился… точнее, его отец…
— Вот и правильно, что договорились. Думаешь, эта ш-ш… дрянь заберёт с собой Стешку? Да на хрена молодому жеребцу взрослая бабища, да ещё и с ребёнком?! Он с ней неделю покувыркается и выбросит за ненадобностью. Ненавижу! — припечатывает сестра.
— Я не понимаю, а почему тогда мама сразу одна не сбежала? Ей же так проще было…
— Оказывается, материнские чувства ей не чужды, — Алекс зло фыркает. — Что ни говори, а Стешку она любит. Это меня она бы с радостью оставила, но я сама решила ехать. Что мне там одной делать — бабулины причитания слушать? Пусть Саньку теперь мозг выносит. К тому же Стешку я матери ни за что не доверю, она же в очередном любовном угаре запросто о ней забудет и потеряет где-нибудь. Да и в институт я всё равно не поступила — спасибо маме! Но это вообще отдельная история, я тебе потом расскажу. Пойдём, а то нас уже потеряли, небось.