Территория войны
Шрифт:
— Такой! Призрак азиатских степей! Человек — которого нет!
— Хм, ты, что — то путаешь начальник! — азиат злобно взглянул на Хвалько.
— Но ладно. Призрак оперы! Говори — как оказался в городе?
— Хм. Приехал, известно как?
— Это понятно? Но с кем и как из зоны выбрался?
— Из какой зоны? — азиат заметно сник.
Хвалько стукнул по столу кулаком и гневно бросил:
— Ладно — хватит придуриваться! Ты Иржаак Оордык, тувинец, семидесятого года рождения. Место рождения Кызыл. Четыре судимости, последняя — за тяжкие телесные и разбой. Восемь лет строгого. Пол срока отбыл. По состоянию здоровья отправлен в тюремную больницу, туберкулез. Мечтаешь выйти по
Азиат, склонил голову и затушив «бычок» в пепельнице — голове Дзержинского, как — то обречено улыбнулся:
— А если ты начальник все знаешь, так что спрашиваешь?
— Это то я знаю. Но вот не понимаю — как ты на свободе оказался из больницы испарился что ли? Тебе еще год на нарах чалиться! Рассказывай и учти! На тебе — две мокрухи! Чистосердечка зачтется! Так, что не испытывай судьбу! Хочешь еще на воле походить — колись! А так, под чистую — пойдешь на пожизненное!
Азиат, гнусно улыбнулся желтыми — от табака зубами и противно прохрипел:
— А дай ка еще папироску, разговор поддержать!
Хвалько вновь сунул ему пачку и поднес зажигалку.
— Ну, рассказывай, как там тебя — Иржаак!
Задержанный, затянулся и тяжело вздохнув — посмотрел на Воропаеву:
— Ты гражданин следователь — фиксируй! Я тут балладу рассказывать буду, так что бы она у меня в деле потом оказалась!
— Вам зачтется! — кивнула головой Елена.
— В общем, так! Сидел я на зоне у нас в Туве. Пол срока отпахал — на больничку сослали! Тубик у меня, открытый. Там еще два года прочалился! Вроде все как — то нормально было! Братва — с воли грела и чайком и конфетками, и прочим. Но вот пол года назад приезжает к нам в больницу — странный тип. Про него сразу слух прошел. У нас больница то не на строгом, так — шалтай, болтай, там и с общака и с поселения лежат. В общем — режим не очень то жесткий! Да и администрация хорошая, она в красную нас зону превращать не собиралась! Ну, так вот! Появился этот фраер, вроде как мент бывший, а вроде как авторитет новый. Он к нашему куму с разными проблемками. Говорят деньжатами — его подогревал. Но это все слухи — за них я отвечать не могу! Главное тут не это! Главное тут вот в чем! На меня администрация как не странно не с того, не с сего — наезжать стала! Говорят, мол — залежался! Говорят — мол, пора на кичу назад! Говорят — мол, давно не работал! Я сначала понять ничего не могу! Откуда такие перемены по мне! А потом дошло — хотят они что — то! И точно! В один день пришел этот фраер — ко мне в камеру, палату мою любимую! Разговор говорит важный! Ну, я туда — сюда — мол, знать не знаю — кто ты такой! И говорить с тобой мне нет резона! Мне сроку то год остался! И все воля! А он отвел меня в сторону и говорит — воля говоришь! Нет! Говорит дружок — ты еще пятерку, а то и семирик прихватишь! В общем — прижал он меня!
— Как это прижал? — не поняла Воропаева.
— Хм как! Вот так! Меня когда последний раз садили, мы с братвой магазин брали! Но там разбой был и тяжкие телесные — мы охранника подстрелили! Так вот, при следствии в виду тяжести преступления не учли, что мы еще пару налетов делали! Нам их списали, что бы мы на чистосердечку на этот магазин пошли! Там налеты то не получились — сорвалось все! Так вот этот фраер говорит — что вспомнят мне эти налеты! Что, он, мол — уже в прокуратуру заявы по пересмотру дела написал — осталось только передать! А коль дело пересмотрят, то и добавят мне за те две попытки — пятак не меньше! Вот так и зацепил!
— Ну а дальше то что? — спросил Хвалько.
— Хм, а дальше! Все как в кино. Говорит — не хочешь снова париться и на свободе погулять — надо деликатное предложение выполнить.
— Убить что ли кого? — догадалась
— Точно! Стрельнуть говорит одного типа надо. И расклад дает. Мол — меня из зоны выдернут — никто не заметит и оружие даст. А, я — мол, завалю этого мужика и обратно на зону. Там еще пару месяцев отлежусь и на волю. Никто не заметит и не раскроет. В общем — толковый план.
— А ты? Согласился? — подозрительно спросил Хвалько.
— А что мне делать то оставалось? — удивился тувинец.
— Ну а дальше? Дальше то что? Как вас из зоны то выпустили? Как это все произошло? — не верила своим ушам Воропаева.
— Известно как! Начальство видно за бабки оформило документы на отпуск — мол, по состоянию здоровья. Сейчас это в моде — зэков в отпуск отпускать. Но не меня конечно — мне то по тяжести статьи — отпуск не полагается. Но тут, видно, тот фраер — денег дал и меня выпустили. На десять дней. Вот и все.
— И что все? Дальше — где жил? Кто оружие дал?! Кто этот фраер? И вообще — как на убийство выводили? — прикрикнул Хвалько.
— А ты начальник не нервничай. Расскажу — коль начал! — обиделся тувинец. — Ты бы мне лучше чайку сварганил — в горле пересохло!
— Сначала расскажи — потом покормим! — обрезал Хвалько.
Тувинец скорчил недовольную физиономию и продолжил:
— Ну, как, как! Передали меня этому фраеру. Он привез сюда в город. Поселил на хате. Дал ТТ. Мы его на отстрел свозили в лес — что бы, осечки не было, и что бы я к оружию привык. Ну, откормил меня. Денег немного дал. В общем — неделю не трогал. А потом приехал и говорит — мол, пора. Показал фото. Говорит — этого мужика надо завалить. На глушняк. А этого — тувинец неожиданно повернулся и кивнул на Земского — только подстрелить! Показал дом. Показал хату, где я сидеть буду. Место. Прорепетировали, как все будет. Говорит — никто ожидать не будет, что ты из двери выскочишь! Бичей он — хозяев, куда — то сплавил. И сказал — сутки в хате сидеть, как мышь! Вот и все! Дальше вы все знаете!
— Так меня просто ранить? — не поверил своим ушам Земский.
Человек рассказывал про его судьбу. Просто и без эмоций. Все распланировано. Как, будто — всевышний, все решил — за него.
— Да, тебя подстрелить. Так немного. У меня специально второй пистолет был. Вот так.
— Ну а сам то почему не отказался, в конце концов. Понимал же что рискованно? — переспросил Хвалько.
— Ха! Понимал! Понимал, конечно! — азиат дернулся на стуле и обернулся к Хвалько. — Я даже попытался свалить. Пошел на это! Так этот фраер меня вычислил и прижучил! Говорит — дернусь, меня завалят! Терять то нечего! Меня все равно — вроде, как нет на свободе! Закапают и все! Что мне оставалось?
— Ладно. Со всем этим ясно. Теперь о фраере — поговорим. Кто это? Так и не знаешь? Описать можешь?
— Хм как не знать. Он представился даже. Сказал — что известный журналист. Его вроде, как — нерусским именем, каким — то зовут. И фамилия такая на — ий, не то польская не то еврейская.
— Что за фамилия? — в один голос вскрикнули Воропаева и Хвалько.
— Хм, не то Земельский. Не то Землянский…
— А не Альберт Земский случайно? — подозрительно переспросил Хвалько и строго посмотрел на Альберта.
Тот сидел и не верил своим ушам.
— Да, точно! Земский! Альберт Земский!
— Вот тебе еще бабушка один юрьев день! — присвистнул Хвалько.
— А как он выглядел? Похож — на этого человека?! — Воропаева кивнула на Земского.
Тувинец внимательно посмотрел на Альберта. Тот даже вздрогнул от его взгляда.
— Нет. На этого — не похож. Тот такой маленький — щупленький. Нос крючком. Глаза злые. Голубые вроде. В общем — на фашиста, похож. Я, в детстве — таких, в фильмах видел.