Террор не пройдет! (Белый легион - 2)

Рясной Илья

– Верно, - вздохнул Купченко.

– Почему мы научились заботиться о неграх в Африке и совсем не умеем думать о наших близких?
– вздохнул Марципало.
– Не рубите сгоряча. Не надо. Нам осталось не так много...

– Я подумаю.
– Взгляд у Купченко стал самоуглубленным.

– Обещайте, что пока не будете делать глупостей.

– Обещаю... Я должен все еще раз обдумать... Я вам сообщу.

– Вот и хорошо.

Купченко поднялся. Марципало вскочил и, поддерживая здоровяка под локоть, проводил к дверям своего кабинета. Когда дверь за посетителем закрылась, он подошел к дивану и устало откинулся

на его подушках. Вытер выступивший пот. Президент, когда припирало сильно, умел раскрывать настежь шлюзы своего красноречия и с головой топить собеседника в словах. Умение забалтывать клиентов и партнеров не раз сослужило ему хорошую службу. И сейчас, кажется, ему удалось немножко сдвинуть танк, каким являлся Купченко. Вот только надолго ли? И что этот сумасшедший предпримет, когда у него начнется очередное обострение запущенного психзаболевания?

– Сволочь такая, - прошептал Марципало со злостью.

В кабинет вкатился "колобок" и осведомился:

– Чего "Колдун" от тебя такой пришибленный вышел?

– Свихнулся окончательно. Узнал где-то о Белидзе. Прочитал несколько статей в патриотических газетенках - бредни о мировом правительстве. И окончательно слетел с катушек.

– Что ты ему наговорил в прошлый раз?
– с подозрением спросил Ровенский.

– Ничего, - как-то поспешно ответил президент фонда.

– Ты ему что-то брякнул, что у него снесло голову.

– Ну, намекнул, что у новых открытий часто судьбы складываются не слишком радужно.

– Молодец. Нашел, с кем о моей больной теме говорить. Кто же ему мог наговорить о Белидзе?

– Может, кто-то из команды Саши Неймана... Американец начинает уже наступать нам на пятки...

– Очень может быть, - задумчиво произнес Ровенский.
– И что теперь удумал наш титан?

– В раздумьях... Я его немножко отрезвил... А вообще, у него идея скинуть все научные проработки в Интернет.

– Может, не такой дурной ход. Скидывает информацию в Интернет. А потом договаривается обо всем со свалившимися с небес заказчиками. Принцип процесса он накалывает. Но понадобятся годы, чтобы его повторить. А в гонке технологий, если она начнется, каждый день будет на вес золота. Отставание на месяц может стать опозданием навсегда. Пусть принцип уже не тайна. Но за деталями придут к "Колдуну".

– Да?!
– Марципало взорвался, хлопнул с размаху по спинке дивана ладонью.
– Сема, а мы? Мы в заднице!

– Да ладно, - улыбнулся Ровенский.
– Не бери в голову...

– Что?

– Все течет, все переливается.

– У, блин!
– Марципало посмотрел на своего заместителя так, будто тут же хотел его задушить.

* * *

– Что ты делаешь?
– Вопль был испуганный, полный отчаяния.

– Не волнуйтесь, дорогой мой. Не волнуйтесь. Я не сделаю вам ничего плохого, - не обращая внимания на ругань, крики, угрозы, мягко ворковал Доктор.
– Все будет хорошо. Все будет очень хорошо.

– Нэ надо, да... Слышишь, ты, в халате. Нэ надо, - теперь в голосе была мольба. Напоминающий гориллу чеченец, прикованный к креслу, привык видеть смерть и приносить ее. Вся его сознательная жизнь прошла на войне, в дерьме и в крови. Сейчас он своим обостренным волчьим чутьем чуял - с ним произойдет что-то непонятное и страшное.

– Будет чуть больно, - тонкие пальцы Доктора сжали руку гориллы с неожиданной силой.

Инъектор с шипением

освободил свое содержимое. И жидкость, представлявшая из себя сложнейшее химическое соединение, начала свое движение по человеческому организму, проникая всюду и изменяя его реакции.

– Убью... Убью...
– Голос пленного становился все слабее. Он обмяк. Минуты две сидел, застыв, не шелохнувшись. Неожиданно вздрогнул. И обессиленно уронил голову, закатил глаза.

Еще с четверть часа Доктор внимательно следил за диаграммами на плазменном мониторе компьютера.

Сюда сбрасывались показания датчиков, прилепленных к телу "пациента".

В углу сидел Артемьев. И внутри у него было как-то холодно. Подкатывала тошнота. Хотя внешне ничего особенного не происходило. Но он был не в первый раз на подобных процедурах и отлично знал, что кроется за этим монотонным, до детали отработанным процессом. И еще знал, что скрывается за видимым спокойствием и деловитой доброжелательностью Доктора. Присутствие на обработке очередного "пациента" не доставляло Артемьеву особого удовольствия - это если очень мягко сказать. Иногда же у него просто волосы дыбом вставали. Но он должен был находиться сейчас здесь. И его чувства не имели никакого значения, поскольку речь шла о судьбе акции.

По телу "гориллы" прокатилась дрожь. Чеченец дернулся. Открыл глаза, уставился в потолок. Выгнулся дугой, рванув ремни. Казалось, они не устоят и порвутся. Но эти ремни могли удержать взбешенного индийского слона.

"Пациент" снова обмяк. Потом как-то медленно, будто при замедленной прокрутке кинопленки, выпрямился. Сел прямо, как прилежный первоклассник за школьной партой. Обвел глазами окрест себя. Его взор коснулся Артемьева, и тот содрогнулся - глаза у чеченца были безжизненные, немигающие.

– Отлично, - просматривая диаграммы, проворковал Доктор.
– Просто прекрасно. Хороший экземпляр.

Потери в материале доходили до пятидесяти процентов. Далеко не каждому удалось перейти "порог трансформации сознания". Но рослый чеченец преодолел его без труда.

– Изумительная реакция, - искренне наслаждался работой Доктор.
– Всегда бы такие "заготовки" передавали.

– Тут уж как повезет, - буркнул Артемьев.

Доктор нагнулся над "пациентом". Тот перестал проявлять к окружающему какой-либо интерес. Шлепки по щекам не вызвали ни малейшей реакции, равно как и укол длинной иголкой, напоминающей вязальную спицу.

– Следующий этап.
– Доктор выдвинул колпак, похожий на фен в парикмахерской, и надел его на голову чеченцу.
– Пошли, - кивнул он Артемьеву.

Они прошли в соседнее темное помещение, напоминавшее каморку папы Карло. Там был резервный пульт. Доктор уселся за него и активизировал прибор "Спектр-А5".

– Новинка. Потомок классического изделия "Резонанс", - пояснил Доктор, пальцы его пробежали по клавиатуре.

– Знаю, - кивнул Артемьев.
– Детище НИИ-15.

– Так точно. Тогда казалось чудом, что электромагнитные поля вгоняют человека в сон, ослабляют память... Хотя атеистическое мировоззрение позволяло относиться к вторжению в душу куда проще. Человек воспринимался как механизм, который нужно просто настроить определенным образом... Потом были сверхвысокочастотные излучения. Биорезонаторы Пеева... Если бы тогда представляли, как далеко мы дойдем.
– Доктор щелкнул тумблером и активизировал накопительные катушки.