Террор в Македонии
Шрифт:
Никто не был серьезно задет, однако разлетающиеся по сторонам обломки камней и осколки снарядов причинили всем небольшие ранения, ссадины, которые обильно кровоточили.
Надеяться было не на что. Друзья спокойно и мужественно ждали конца. Очередной снаряд в прах разнес фасад. Дом, если можно его еще так называть, сильно накренился и готов был вот-вот рухнуть. Ноги скользили по полу, и, чтобы не свалиться, приходилось цепляться за шатающиеся под руками камни…
Все понимали, что следующий удар окажется последним. И тогда с их губ сам собой сорвался крик… Они прощались
Чтобы не нарушить логику событий, придется вернуться немного назад.
Давайте последуем за Солиманом, другом бедного Мурада, которого он уже никогда больше не увидит. Мы расстались с ним в тот момент, когда юноша спустился с верхней террасы дома, где остались его товарищи.
Внизу его встретил бывший однополчанин Якуб.
– Это ты, Солиман?! Живой! Как я рад, что могу помочь тебе!
– Спасибо, дружище! Ты спас мне жизнь! Такое не забывается. А теперь прощай! Мне пора, и еще раз спасибо!
– Куда ты? Оставайся с нами! Здесь весело! У меня в карманах полно золота!
– Нет. Прощай!
– Ну погоди хоть немного! Так между друзьями не делается. Кто знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь. Ведь знаешь, какова наша жизнь!
Пока Солиман нетерпеливо топтался на месте, разбойник порылся в карманах и достал оттуда две горсти золотых цехинов.
– Возьми! Это может пригодиться. Золото есть золото. Воспользуешься, когда не будет другого выхода.
– Что верно, то верно! Никогда на знаешь, что может случиться. Ну, прощай, теперь я твой должник!
Не будучи слишком обременен условностями, привыкший смотреть на вещи с практической стороны, Солиман положил монеты в карман, пожал руку бывшему товарищу и легким пружинистым шагом зашагал в ночь.
Некоторое время спустя он приблизился к церкви. Дверь была открыта. Повсюду следы разбоя и насилия. Кровь на полу, тела убитых, вмятины от пуль на стенах. Перед иконой Святого Николая горела чудом уцелевшая в кромешном аду лампадка.
Солиман зажег две свечи и тогда увидел ход на колокольню. По узкой деревянной лестнице он поднялся наверх.
Здесь приютились целые колонии воробьев и ворон. Под стропилами было полно птичьих гнезд. Солома, веточки, пакля – все шло на их устройство. От поднесенного пламени свечи весь этот горючий материал вспыхнул в один момент. Огонь распространился быстро, вскоре вся колокольня уже пылала.
Солиман сбежал вниз и, не теряя больше ни минуты, отправился в Лопу. Через некоторое время он оглянулся. Вдалеке полыхал огромный костер, ярко освещая округу.
Дойдя до деревни, бывший жандарм нашел дом, указанный Жоаннесом, и постучал трижды, как было условлено. Дверь бесшумно открылась. На пороге стояли двое мужчин. Свет фонаря ударил в глаза пришельцу, а в грудь уперся ствол револьвера.
– Кто ты? Что тебе надо? – негромко, но сурово спросил мужчина с револьвером.
– Меня прислал Жоаннес.
– Чем ты это докажешь?
– Вот! – Солиман поспешно вытащил из кармана красный платок с таинственными узелками. – Это тебе знакомо?
– Да, это его платок. Жоаннес в опасности?
– Им всем грозит смерть. Ему, Михаилу, Панице, Никее и моему другу Мураду.
– Входи и следуй за нами. По правилам, чужим полагается завязывать глаза, но мы хорошо знаем тебя и твоего друга. Наслышаны о вашей храбрости и преданности. Пошли, Солиман.
Ничему не удивляясь, посланец Жоаннеса молча повиновался. Миновали длинный коридор, опустились по ступенькам и оказались в подвале, вернее даже в просторном подземелье. У входа и перед святыми иконами горели фонари, остальная часть подземелья уходила в глубину и тонула во мраке.
Хоть освещенность была слабой, Солиман все-таки заметил, что вдоль желтоватых стен из туфа размещены пирамиды с ружьями, штыками, саблями, патронташами… Целый арсенал!
Примерно тридцать мужчин сидели на бочонках или стульях. Судя по одежде, все были крестьяне. Голубые фетровые куртки, шаровары, перехваченные внизу ремешками крест-накрест, как у горцев. На некоторых были надеты также короткие белые юбочки с маленькими складками – часть албанского костюма.
Лампа высветила лицо одного из мужчин.
– Отец Атанас? – удивился Солиман. – Добрый День, а вернее, доброй ночи!
– Он самый. Приветствую тебя, друг мой. Добро пожаловать. Ты принес дурные вести…
Священник был человеком лет тридцати, высоким, крупным, крепкого телосложения, но с кротким добрым выражением лица. Красивые голубые глаза, тонкая светлая бородка и ясная улыбка ребенка.
– Рассказывай, в чем дело.
– Дело страшное! Куманово – в огне и крови. Тысячи две убитых. Жоаннес с друзьями попали в осаду и героически обороняются, но все они погибнут, если вы не придете на помощь. Неужели вы ничего не знаете?!
– Мы увидели пожар и послали своих людей разузнать, что происходит, но они не вернулись.
– Ничего удивительного! Их наверняка схватили и убили.
– Подобные деяния требуют отмщения! Не так ли, друзья?
Все присутствующие, которые до сих пор молча слушали, повскакали с мест.
– Мы должны отомстить за погибших и спасти своих товарищей!
– Я тоже так думаю. Жоаннес – наш руководитель, душа всего освободительного движения. Нельзя допустить, чтобы он погиб.
– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался Солиман.
– Как что делать? Бежать туда и вырвать их у смерти!
Бывший жандарм покачал головой.
– Смелость и решительность – это хорошо, но вас слишком мало.
– Сколько у нас времени? – спросил отец Атанас.
– Несколько часов… Они продержатся до рассвета.
– Этого вполне достаточно… Так, десять человек немедленно отправятся верхом в близлежащие селения: Извор, Табаново, Сусево, Макрес – и подадут сигнал тревоги. Бейте в набат, собирайте людей и возвращайтесь сюда. Действовать надо очень быстро. Приведите всех, кого сможете. Мы должны победить или умереть за родину!