Террорист-демократ
Шрифт:
На камере 410, единственной во всем ряду, красовалась сенсационная надпись: "Полицейские - свиньи" и "Сент-Паулис Клам". "Что это, случайность или своеобразное выражение юмора Зигфрида Маака?" - подумал Карл. И что означает "Сент-Паулис Клам"? Карл вставил отмычку в "занятый" номер, и дверца сразу открылась. Он поставил в камеру обе сумки со снаряжением грабителя и деньгами, а рядом положил квитанцию, извещавшую, что он уже растратил более шести тысяч марок и на будущее ему требуется по крайней мере вдвое большая сумма. Затем Карл защелкнул замок и вышел. По дороге к выходу с Кирхеналле он вдруг сообразил, что не пересчитал деньги. Согласно предположениям, в кассе Дойче банка в Эйдельштадте в момент ограбления должно было быть около полумиллиона марок. Впрочем, безразлично, как много денег лежало сейчас в камере хранения Ведомства по охране конституции. Маловероятно, что они надуют его с награбленными деньгами. Вероятно, через двадцать четыре часа он получит аккуратную немецкую расписку на всю сумму. Карл пересек
Налет на банк он уже выкинул из головы. Теперь он размышлял, как ему продолжать свою роль симпатизирующего террористам на Хафенштрассе. Лучше всего было не суетиться. Возможно, теперь, после ограбления, нужно выдержать несколько дней, это придаст ему большую известность, но точно он еще не решил. Но если система работает, как дома, в Швеции, то журналисты раструбят обо всем. Наверняка Ведомство по охране конституции имеет собственных журналистов, так же как в Стокгольме Нэслюнд содержит целую "конюшню".
Весь следующий день Карл посвятил чтению бульварной прессы. И из-за этого пропустил редчайший случай - посмотреть свое собственное изображение на западногерманском телевидении.
Программа новостей раз за разом прокручивала видеофильм. Ведущий говорил о "коммандос"-налетчике, который, согласно подозрениям полиции, мог быть шведским морским пехотинцем со специальной подготовкой. По взглядам своим - левый экстремист, вероятно, очень близкий к европейским террористическим организациям. Как подозревают, этот "коммандос"-одиночка виновен по меньшей мере в шести налетах на банки по всей Федеративной Республике (далее следовал их перечень, а также назывались награбленные суммы). И полиция была близка к цели. Затем полицейский комментатор заявил, что если - это если он все время подчеркивал - если это тот самый человек, которого они подозревают, то речь действительно идет о "коммандос", которого без особого преувеличения можно сравнить разве что с Рэмбо. Как следовало из комментария, это вообще самый тревожный момент. А что если этот человек предоставит себя, свои знания и навыки в распоряжение террористов? Пока, правда, об этом ничего не известно, но возможные последствия непредсказуемы. Ведь террористы по большей части не идут ни в какое сравнение с профессионалами. Полиция сейчас пытается собрать какие-нибудь подтверждения своим подозрениям. В конце был призыв, обращенный к персоналу банков, ко всем, кто, возможно, столкнется с "коммандосм-налетчиком, быть предельно осторожными. Помнить, что они имеют дело с человеком, натасканным на молниеносное убийство и который сейчас где-то близко. Вступив на путь преступлений, он, вероятно, не будет колебаться и десятой доли секунды, если на него напасть. И так далее, и все в том же духе.
Все это Карлу было неизвестно, когда он шел домой сквозь рождественскую возбужденную толпу под мокрым снегом. Он решил не искать контакта с кем-либо в квартале в ближайшие двадцать четыре часа. По дороге домой Карл сделал себе рождественский подарок - купил самый дорогой стереоплейер с кассетами и к нему миниатюрные наушники.
Кассеты, которые он прослушал вначале, содержали примерно половину бетховенских фортепьянных сонат. Карл лежал на кровати с закрытыми глазами при красном свете. Да, купить новую лампу он все же забыл. Под фортепьянную музыку он размышлял, как ему попытаться спровоцировать кого-нибудь из террористов выйти на него. В середине второй части Лунной сонаты он незаметно уснул.
На следующее утро Карл взял такси, предварительно заказав билет на первый удобный самолет до Цюриха. Ждать вылета ему пришлось не больше четверти часа. В Цюрихе он снова взял такси и отправился в тот банк, куда положил на свой счет тридцать швейцарских франков. Получил расписку, которую разорвал на мелкие кусочки, так что номер и сумма никому не могли стать известными. Около трех часов пополудни он был уже в центре Гамбурга.
В камере хранения номер 410 лежали тонкий белый и толстый коричневый конверты и черный "смит-и-вессон, комбат магнум". Поскольку прежнее оружие было использовано при налете на банк, от него надо было избавиться (BKA в Висбадене с легкостью сможет провести баллистическую экспертизу, доказав, что именно его оружие использовалось при ограблении). В маленьком белом конверте он нашел расписку от Ведомства по охране конституции на 387 920 марок. Если перевести в шведские кроны - почти миллион. В толстом конверте была пачка новеньких стомарковых банкнот, сложенных по номерам. Как он подсчитал позднее, уже в гостинице, их было равно сто двадцать.
Пока Карл отправлял расписку Ведомства по охране конституции, переложив ее в другой конверт, в свой банковский сейф в Стокгольме, он пробежал заголовки газет. Все, кроме одной, клюнули на чарующую журналистскую наживку: "Рэмбо-Грабитель".
Газетные фотографии перемежались: его собственные в Дойче банке в Эйдельштедте, конечно размытые, с черно-белой видеопленки, и цветные - Сильвестера Сталлоне, меланхоличного или убивающего вьетнамцев.
Карл накупил целую пачку газет и взял такси, из которого вышел за пару кварталов от гостиницы. Поднялся к себе, чтобы посмотреть, что написали в прессе эти идиоты. В действительности все было не так уж плохо. С одной стороны, Рэмбо-Грабитель - самый опасный преступник из когда-либо появлявшихся на территории Федеративной Республики. Завзятый коммунист, симпатизирующий террористам, а то и входящий в какую-либо террористическую организацию. С другой - личность преступника пока точно не установлена, а фамилию подозреваемого полиция публиковать не хочет. Это было очень странное противоречие, но журналистам такой пустяк не помешал - одних слов "Рэмбо-Грабитель" было достаточно, чтобы они отбросили размышления и сомнения. Шведский военный атташе нерешительно высказался в том смысле, что у нас, разумеется, есть элитные подразделения в военно-морских силах и они проходят подготовку в соответствии с высокими международными стандартами. Но Рэмбо из Швеции? М-да, пожалуй, это немного преувеличено.
Утверждалось, что Рэмбо-Грабитель только в Западной Германии захватил около миллиона марок. Так что в денежном исчислении нападение на банк в Эйдельштадте - самое крупное. Но нельзя исключать, что в других нераскрытых грабежах - в Швеции, Бельгии и Франции - тот же зачинщик. Деньги, вероятно, не транжирятся на личные расходы, на роскошь, а идут на финансирование политических акций или терроризма, хотя об этом, конечно, можно только догадываться.
Карлу было любопытно, как будет разворачиваться вся эта история. В течение следующих дней ее либо опровергнут, либо к ней будет прибавлено еще несколько реальных деталей. Если бы, скажем, "Афтонбладет" или "Экспрессен" задались этим вопросом, как можно тогда объяснить, что, с одной стороны, известно "почти наверняка", кто скрывается под кличкой "Рэмбо-Грабитель", а с другой - полиция не может назвать его имя и опубликовать его фотографию? Это бы выглядело так, будто Нэслюнд и его лучшие подручные журналисты захотели выкинуть какой-то невероятный акробатический трюк, чтобы выйти из затруднения. В конце концов Карл решил, что в любом случае это не его проблемы. Оставалось только ждать. Вопрос был лишь в том, не переигрывают ли все они в этом спектакле.
Собственно говоря, он должен был спокойно выждать в номере отеля пару дней, что вполне естественно для грабителя, но он находился в районе, куда полиция по политическим причинам, благодаря мерам, принятым социал-демократами, не совалась и где она уж во всяком случае никак не ожидала встретить кого-то похожего на Рэмбо-Грабителя. Вопрос был в том, что может сделать полиция, если кто-нибудь из гостиницы донесет на него. Начальник ближайшего полицейского отделения на Давидштрассе наверняка свяжется с кем-нибудь из начальства, прежде чем они придут арестовывать страшного грабителя. Это, скорее всего, забота гамбургской полиции, и когда дело попадет туда, смогут ли они открыть, что не существует никакого разыскиваемого Рэмбо-Грабителя? Хотя, конечно, все может обернуться и не так удачно. Но, дорогие домохозяйки, вас это волновать не должно накануне Рождества. Карлу нужно сообщить через свою камеру хранения номер 410 об этой проблеме, чтобы они подняли тревогу, если на него будет сделан донос. Он может также сменить отель, хотя будет обидно, если до этого не сможет установить хороший контакт в "оккупационных" кругах. Следовательно, он должен выйти и завязать драку с кем-нибудь из хулиганов по поводу игровых автоматов уже этим вечером вместо того, чтобы валяться в гостиничной комнате и наслаждаться музыкой.
Карл со вздохом поднялся, сложил в стопку газеты, положил сверху свой билет в Цюрих и банковскую квитанцию и подумал, что ему нужно бы выйти без оружия, чтобы не рисковать серьезно покалечить кого-нибудь из этой шушеры. Кинжал, конечно, не в счет. Револьвер сложно спрятать в кармане куртки. Он решил не пользоваться кобурой, поскольку она выглядела бы по-полицейски (хотя его сегодняшняя известность позволяет даже иметь гранатомет за спиной, и это не будет казаться неестественным). А кобура пусть подождет до следующего раза. Он взял пистолет и водрузил его на привычное место - за поясом джинсов, на спине под рубашкой. И только тогда спустился вниз, в пивную "Ахой", чтобы найти подходящий повод для драки. Ситуация не казалась ему такой уж абсурдной. Все же это был первый раз в его жизни, когда он сознательно шел на то, чтобы причинить вред невиновному человеку.
Но когда секунду спустя он оказался в пивной "Ахой", моральный вопрос перерос в чисто практическую проблему. Было еще рано, и компания, которую он здесь видел, пока не появилась. Что ж, он может использовать время и потренироваться на игровом автомате, чтобы не очень бросалось в глаза различие между его умением и желанием играть.
Проблему с разменной монетой бармен решал просто: время от времени он открывал монетную копилку игрового автомата, выгребал оттуда пригоршню монет марок на десять и давал их Карлу. Ему потребовалось три четверти часа, чтобы проиграть первую порцию монет, час - на вторую и полтора часа - на третью, которая, кроме того, дала ему прибыль - несколько бесплатных игр. Вот тут и появилась компания.