Терроризм. Война без правил
Шрифт:
«Новые левые» воспринимали Запад как «общество подавления». С их точки зрения, Система (именно с большой буквы) с помощью воспитания, СМИ и прочего подавляла человеческую личность и не давала ей самовыражаться. То есть их борьба была, говоря философским языком, «индивидуалистическим бунтом». Почему-то считалось, что революционные движения, разрушив «общество потребления», освободят людей от этого подавления. Тех, «кто не они», «новые левые» считали «буржуазными свиньями» и никаких теплых чувств к ним не испытывали.
Стоит отметить и события, оказавшие огромное влияние на мировоззрение «новых левых». Речь идет о парижском
Суть событий такова. В начале мая 1968 года мелкая стычка леваков с полицией внезапно переросла в массовые студенческие беспорядки. 12 мая случилась так называемая ночь баррикад – по всему центру Парижа взбунтовавшиеся студенты понастроили этих сооружений, начались массовые стычки с полицией. Хотя с Красной Пресней 1905 года это не сравнить. Оружия полиция не применяла – только дубинки и водометы. Студенты отбивались булыжниками и «коктейлем Молотова».
Лозунги у гошистов (так называли себя французские леваки) были очень своеобразные:
«Будьте реалистами, требуйте невозможного!» «С 1936 года я боролся за повышение зарплаты. Раньше за это же боролся мой отец. Теперь у меня есть телевизор, холодильник и “фольксваген”, и всё же я прожил жизнь, как козёл. Не торгуйтесь с боссами! Упраздните их!»
«В обществе, отменившем все авантюры, единственная авантюра – отменить общество!»
«Один уик-энд без революции гораздо более кровав, чем месяц перманентной революции».
Как видим, политическими эти лозунги можно назвать с большой натяжкой. Это был, по сути, «праздник непослушания». И неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут вмешались французские профсоюзы, которые контролировались социалистами и коммунистами. У рабочих были собственные, чисто прагматичные интересы. Их лозунгом было «40–60 – 1000» (40-часовая рабочая неделя, пенсия в 60 лет, минимальный оклад в 1000 франков).
Однако профсоюзники воспользовались случаем и под лозунгом «не позволим бить наших детей!» начали всеобщую забастовку. Данное мероприятие по своему эффекту сравнимо с вооруженным восстанием. Другое дело, что организовать его мало кому удавалось. Но тут удалось. В стране начался бардак. Президент де Голль убыл (бежал) из страны в Германию, где располагались надежные французские воинские части.
Под шумок студенты захватили территорию Сорбонны и театр «Одеон», в последним была устроена «свободная трибуна». Набравшиеся левацких идей молодые рабочие захватили завод «Рено», над которым подняли красный флаг…
Кстати, советские лидеры пребывали в полной растерянности. С де Голлем у СССР были хорошие отношения. Да и вообще – тогдашнего советского лидера звали Леонид Ильич Брежнев, а не Лев Давыдович Троцкий. Лезть в эту заваруху никто не хотел…
Весь дурдом продолжался чуть больше месяца. В конце концов де Голль удовлетворил требования профсоюзов – хотя до майских событий он даже разговаривать с ними об этом не хотел. Профсоюзники забастовку свернули. Приободрившиеся полицейские вышибли леваков из занятых ими помещений. Характерно, что никаких преследований активистов после этого не было. Всё спустили на тормозах. Красный май закончился.
Эти события оцениваются очень по-разному. Но любопытнее всего мнение леваков. Так вот, с их точки зрения, в мае 1968 года в Париже осуществилась их давняя мечта – поднять город «на уши» без какой-либо особой предварительной подготовки. Им казалось, что они почти победили. И если бы не «предательство профсоюзов»… О том, что они бы делали дальше, даже если бы им удалось захватить власть, они не задумывались. Хотя среди гошистов просто не было таких, кто был способен как-то осмысленно действовать во главе страны. Но какая разница!
Но. С одной стороны, казалось – всё возможно, надо только, как сказал в свое время Ленин, «действовать решительнее и энергичнее». С другой – леваки прониклись ещё большим презрением к традиционным левым, которые, дескать, всегда продадут.
Прыжок «Черных пантер»
Террористический акт – символическое действие, имеющее целью повлиять на политическую ситуацию экстранормальными средствами, заключающимися в применении насилия или его угрозе.
В каждой западной стране, помимо общих черт, левые радикалы имели свои особенности. В США таких особенностей было две: движение за права чернокожих и вьетнамская война. Начнем со второй.
Война во Вьетнаме являлась самой непопулярной за всю историю США. К ней резко отрицательно относились не только левые, но и многие либералы. В самом деле – а за что воюют? Официальная пропаганда на тот момент не смогла это внятно объяснить. С точки зрения многочисленных американских левых это была «грязная война», которую начали «ястребы»-империалисты против свободолюбивого вьетнамского народа.
Протестные настроения усилились в 1966 году. Американская армия в то время комплектовалась по призывному принципу. Так
вот, в этом году была отменена отсрочка от призыва для студентов. Понятное дело. Если раньше эти ребята протестовали против некоей абстрактной несправедливости, то теперь у них возникла перспектива надеть каски, взять в руки штурмовые винтовки – и отправиться в джунгли сражаться невесть за что. Студентам этого не очень хотелось. Уклонение от армии приняло масштабные размеры. По разным данным, в конце 60-х от призыва уклонялись от 50 до 100 тысяч человек. Многие из этих уклонистов, кстати, подались в Европу, где добавили веселья.
Но если одни удовлетворялись подобным пассивным протестом, то другие выбирали активную жизненную позицию. Именно из таких состояла организация «Студенты за демократическое общество» (СДО). В 1960-х она росла стремительно. Если в 1964 году в СДО состояло 900 человек, то в 1968-м – 100 000!
Это была достаточно рыхлая структура, общим для которой было неприятие тогдашней Америки. В первую очередь – Вьетнамской войны. Одновременно организация выступала против расового неравноправия, против «холодной войны», а также против антикоммунизма в любых его видах. Напомню, что в конце 50-х – начале 60-х в США бушевала истерия так называемого маккартизма, прозванная «охотой на ведьм». Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, возглавлявшаяся сенатором Джозефом Маккарти, поставила цель выявить всех, сочувствующих коммунистам. При этом термин понимался очень широко. Выглядело это гнусно – многие американцы стали с энтузиазмом писать друг на друга доносы. В результате этой кампании, к примеру, из Америки был вынужден уехать знаменитый режиссер Чарли Чаплин. (Тоже мне, нашли коммуниста!) Такая обстановочка не всем нравилась.