Терроризм. Война без правил

Щербаков Алексей Юрьевич

А вот японские леваки просто-напросто казнили 14 человек, заподозренных в недостаточной преданности делу мировой революции. Это вызвало, да и теперь вызывает, некоторую оторопь. Да, люди из «Красных бригад» убивали своих даже по подозрению в предательстве. Как и другие террористы. Но вот таким образом прореживать своих… Нечаев отдыхает. Некоторые авторы объясняют это специфическим японским менталитетом.

«Психология современного японца сильно отличается от психологии современного европейца. Она формировалась тысячелетиями, и основу, стержень ее составляет идея преданного служения. Первоначально это была сформулированная самурайским кодексом чести Бусидо идея верного служения своему феодальному владыке, после революции Мэйдзи – идея служения императору, в наше время – идея служения корпорации, на которую работает японец. Этим во многом и объясняются их феноменальные успехи в экономике. Отступление от избранного пути, малейшее проявление слабости, сомнения в верности считались позором, смыть который могла лишь кровь, и самурай, заподозренный в измене или трусости, обязан был совершить харакири. Не всякому доставало силы воли вскрыть себе живот самому, и опозоренный просил ближайших друзей быть помощниками в совершении этого мрачного обряда. Бойцы “Рэнго сэкигун” в полной мере были ревнителями самурайского кодекса чести, только вместо феодальных властителей или сомнительных религиозных доктрин они служили идее мировой революции. Они сами считали, что нетвердость их убеждений заслуживает наказания смертью, и просили своих товарищей помочь им смыть позор кровью. Один из уличенных в отступничестве даже попросил, чтобы ему помогли сделать харакири его младшие братья. Подобная твердость и бескомпромиссность японских революционеров достойна уважения».

(Дмитрий Костенко)

Может, оно и так. А может, и нет. Как мы увидим дальше, японские леваки отличались полной беспощадностью – да и себя не жалели. В презрении к собственной жизни они превзошли даже русских эсеров и максималистов.

Кончились эти развлечения плохо. Полиция начала большую облаву на боевиков. Уходя от преследования, террористы переместились в соседнюю префектуру Нагано и там в поселке Каруидзава захватили богатую виллу, взяв хозяйку в заложницы. 28 февраля 1972 года полицейское спецподразделение взяло дачу штурмом.

Было арестовано 17 членов организации. Несмотря на кодекс Бусидо, кое-кто раскололся. Вот так. Столько своих порешили, а, как оказалось, все без толку…

Так что полиция разгромила все базы «Объединенной Красной Армии». Цунэо Мори покончил с собой в тюрьме. Хироко Нагата была приговорена к смерти.

Выловили не всех террористов. Однако на перспективу дальнейших действий в Японии они смотрели с пессимизмом. Большинство японцев, даже из числа левых радикалов, решили, что «резня в префектуре Гумма» – это уже чересчур. Террористы оказались в положении Нечаева, от которого все отреклись. «Красных самураев как-то не оценили»…

И тогда они вспомнили про план «Б». Про перенос действий за границу. Связи у них наверняка имелись. Особенно если вспомнить захвативших самолет и перелетевших в Северную Корею боевиков. Согласитесь, что были и иные способы попасть в эту страну. Но надо было продемонстрировать свою крутизну, чтобы террористы других стран зауважали… И это японцам вполне удалось.

Отступление. Еще один романтик кодекса Бусидо

Почти в то же время на противоположной стороне политического поля существовал еще один поклонник самурайской романтики. Речь идет об известном писателе Юкио Мисиме. В последние годы жизни Мисима придерживался крайне правых взглядов. В Японии они заключались в идее возврата страны к тому состоянию, в котором она находилась до капитуляции. Однако подобные взгляды были не слишком популярны. Тем не менее, Мисима на гонорары со своих книжек создал из студентов военизированную организацию «Общество щита». По сравнению с леваками это была просто опереточная структура, хотя ее члены и занимались военной подготовкой. Но всерьез это общество никто не воспринимал.

Мисима вместе с тремя товарищами попытался поднять вооруженный мятеж.

«25 ноября 1970 года <…> из машины, остановившейся во дворе столичной военной базы Итигая, вышел затянутый в опереточный мундир “Общества щита” писатель Юкио Мисима. На боку у него висел старинный, XVI века, меч. Сопровождали “центуриона” четверо молодых людей в точно таких же мундирах. Гостей провели в кабинет коменданта базы генерала Маситы. В 11.05 по сигналу своего предводителя студенты скрутили генерала и забаррикадировали дверь. Мисиме, обладателю пятого дана по фехтованию, не составило труда отбить мечом два вторжения растерянных, ничего не понимающих штабных офицеров (при этом несколько человек он легко ранил – пролилась первая кровь этого кровавого дня). В 11.30 требование террористов собрать во дворе солдат гарнизона было принято. В 12.00 Мисима вышел на широкий балкон здания, взобрался на парапет и, картинно подбоченясь, замер. Жестикулируя рукой в белой перчатке, он начал произносить заранее подготовленную речь, но его почти не было слышно: над базой уже пятнадцать минут висели полицейские вертолеты; взбудораженные солдаты кричали и шумели – не могли уразуметь, зачем знаменитый писатель захватил их командира.

“Самураи вы или нет?! Мужчины или нет?! Ведь вы воины! Зачем же вы защищаете конституцию, которая запрещает существование армии?” – надсаживал голос Мисима. А солдаты кричали:

“Идиот!”, “Слезай оттуда!”, “Отпусти командира!”, “Пристрелите его!”

Через пять минут, так и не закончив речи, Мисима спрыгнул с парапета и вернулся в комнату. “Они даже не слушали меня”, – сказал он своим “преторианцам”. Затем расстегнул мундир, надетый на голое тело, приспустил брюки, снял с руки часы и сел на красный ковер. Один из студентов протянул ему бумагу и кисточку – Мисима собирался написать своей кровью прощальное стихотворение, как того требовал самурайский обычай. “Это мне не понадобится”, – спокойно произнес он. Взял в руки кинжал и, трижды прокричав “Да здравствует император!”, вонзил клинок в левую нижнюю часть живота. Закончив длинный горизонтальный разрез, он рухнул лицом на ковер.

Теперь, согласно ритуалу, секундант должен был прекратить муки самоубийцы, отрубив ему голову мечом. Морита, которому через минуту предстояло тоже умереть, три раза с размаху опускал клинок на еще живое тело, но попасть по шее так и не сумел. Другой студент отобрал у него меч и закончил дело: голова покатилась по полу…»

(Г. Чхартишвили, он же Борис Акунин)

Никто, в том числе и сам Мисима, не верил в реальную возможность поднять солдат на антиправительственное выступление. Писателю просто захотелось эффектно умереть. Но в историю этот эпизод вошел как попытка правого переворота…

История имела продолжение. Кое-кто из «Общества щита» решил заняться терроризмом. Вышла, как и «путч» Мисимы, сплошная карикатура. 3 марта 1977 года четверо молодых людей, в том числе двое бывших членов «Общества щита» Ёсио Ито и Тосикадзу Ни-сио, вломились в здание Федерации экономических организаций Японии («Кэйданрэн»). Там они взяли в заложники 12 человек. Что они хотели – история умалчивает. Вскоре прибыла вдова Юкио Мисимы и начала им говорить что-то вроде: «Бросьте, ребята, дурью маяться».

Те послушались, сдались и получили по 5 лет.

Выход на международный уровень

Итак, «Объединенная Красная Армия» решила вести боевые действия вне родных островов. Им было все равно. Если цель – мировая революция, то какая разница, где воевать? О том, как и когда японцы налаживали связи с различными террористическими организациями, можно только догадываться. Так или иначе, боевики «Объединенной Красной Армии» стали в полном смысле международными террористами.

Тут необходимо пояснить некоторые тонкости борьбы с терроризмом. Самолеты уже стали захватывать. Однако система безопасности в большинстве стран на новую угрозу не слишком реагировала. И дело здесь даже не в неповоротливости спецслужб. Хотя и в этом тоже. Главное – реакция общественности. В конце-то концов, два-три захвата самолетов из множества ежедневных рейсов особого впечатления не произвели. Как известно, большинство людей полагают, что неприятности могут случиться с кем угодно, но только не с ними… А ведь авиация опасна не только угрозой захвата самолетов. Этот вид сообщения позволяет террористам стремительно перемещаться по всему миру. Не говоря уже о диверсиях. Это сейчас самолет не взлетит, если зарегистрировавшийся пассажир не явится на посадку. А тогда очень даже спокойно взлетали… В самом деле – ну, засиделся человек в баре, всех ждать, что ли? То, что можно сдать бомбу в багаж, как-то всерьез никого не волновало.