Тертый калач
Шрифт:
– Спускайтесь, – предложил он.
– А вы? – растерялась Светлана.
– Я последним пойду.
Волк соскользнул вниз. Его самого уже не было видно, только свет фонаря.
– Давайте ко мне, – донесся снизу голос.
Черная Пантера помогала Светлане спускаться, снизу ее ловил Волк. Следом за журналисткой спустили оператора. Оставшийся наверху Макс сел в машину и поставил ее так, чтобы днище прикрывало люк, затем каким-то чудом пролез под «УАЗом» и спустился в колодец головой вниз на руки товарищам.
– А это для того, чтобы никто не упал в колодец, пока мы здесь лазаем, – сообщил он. – Техника безопасности прежде всего. Но с нами точно не пропадете, – пообещал он телевизионщикам.
Светлана вертела головой, пытаясь осмотреться, понять, где же они оказались. Помещение было довольно просторным. Стены бетонные со следами дощатой опалубки.
– Где мы? – Она повернулась к Максу.
– Вы меня слепите.
– Извините. – Журналистка слегка повернула голову, и свет перестал бить в лицо Макса.
– Это так называемые Ильинские катакомбы, – произнес Макс, словно это могло что-нибудь прояснить.
– Почему Ильинские?
– Потому, что их Илья открыл. Так зовут парня, который их первым на карту нанес. Он из другого клуба. Раньше люк был завален землей, никто о нем не знал. А он со старожилами поговорил и откопал.
– В каких годах построены катакомбы? – поинтересовалась журналистка.
– Похоже, что в сороковых прошлого века. Возможно, во время войны строили. Во время войны из этих домов люди были выселены. Ладно, пошли. Это по улицам быстро дойти можно, а нам еще потопать придется.
– Вы раньше тут бывали? – Журналистка смолкала лишь для того, чтобы выслушать ответ.
– Два года тому назад.
– И шесть месяцев, – уточнила Черная Пантера. – Мы, кстати, вдвоем с тобой ходили.
– По моей наводке, – Макс не хотел терять пальму первенства в этом вопросе.
Тоннель сужался. По бокам через равные промежутки времени возникали массивные стальные двери, покрытые ржавчиной.
– Что за ними находится? – спросила Светлана, и ее голос эхом отозвался в катакомбах.
– Хрен его знает, – честно ответил Макс.
– Мы можем заглянуть за них?
– Не получится. Заварены.
– Но есть же специальные приспособления, которыми можно срезать.
– «Болгарка»?
– Да.
Диггер глянул на журналистку так, как выпускник смотрит на первоклашку.
– Срезать можно. Только о последствиях надо думать.
– В каком смысле?
– А то, что такие вот двери могут быть заминированы.
– Что вы говорите?
– А вы как думали? В Москве же в начале войны к эвакуации готовились.
Чем больше углублялись в катакомбы диггеры с телевизионщиками, тем мрачнее они становились. Серый бетон сменился кирпичной кладкой. С потолка капала вода, хлюпало под ногами.
– Под старой больницей проходим, – шепотом сообщил Макс.
– А вы почему шепчете? – спросила Светлана.
– Тут громко говорить нельзя. Призраки водятся.
– Вы серьезно?
– Разве я с вами шутил?
– Давайте остановимся, – попросила журналистка. – А ты, Сергей, запишешь наш разговор.
Диггеры остановились. Высветили Светлану и Макса фонарями.
– Вы сказали, что видели здесь привидения.
– Тише, – проговорил Макс.
Сергей кивнул, мол, звук пишется, можно продолжить.
– Мы с Черной Пантерой и Волком… – начал Макс.
– Это у диггеров клички такие, – пояснила Светлана.
– …отличные ребята. Пантера шла впереди. И тут мы увидели женщину в белом. Она сидела под стеной, обхватив руками колени. Как живая. Я даже испугался. А когда к ней приблизились, она как сидела, так и взлетела к самому потолку и в него вошла. Исчезла.
– Может, пока мы тут говорим, она незримо присутствует рядом? – предположила Светлана.
– Может, и присутствует, – согласился Макс.
– Ее наша техника снимет, – воодушевилась журналистка.
И вновь Макс глянул на нее, как на несмышленую первоклассницу.
– Призрака снять нельзя, если только он сам этого не захочет.
– Как это?
– А вот так. Доказано опытом. Пошли, – Макс мигнул планшетником, проверяя маршрут.
Светлана наступила на что-то живое, послышались писк, хруст, а за ними и отчаянный вопль журналистки.
– Крыса!
– Их тут целые полчища. Только трогать и пугать их не надо.
– Никто не пытался их травить? – слегка придя в себя, спросила Светлана Холина.
– Их отравишь, – ухмыльнулся Макс. – Эти твари приспособились изоляцией со старых кабелей питаться. Жрут материю, пропитанную битумом, и не дохнут. Я с рижскими диггерами встречался, так у них в Латвии еще при Советском Союзе хотели крыс дымовыми шашками потравить. Ходили бригады коммунальщиков по улицам в старом городе и в люки забрасывали дымовые шашки с дустом. А в Риге подземелья почище московских, там вообще черт ногу сломит. Так крысы из-под земли через все дырки в город поперли, прямо на улицы. В три слоя шли, друг на дружку залезали. Даже машины проехать не могли. Люди на деревья карабкались. Крыс трогать нельзя. У них с людьми баланс установился. Все, дальше я не ходил.
Макс остановился. Посветил фонарем на стальную сварную плиту, выступавшую из стены.
– Что это такое? – Журналистка пощупала ржавую створку.
– Похоже на шлюз, – сказал Макс. – Только странно тут как-то. Ходил кто-то до нас. Конечно, под землей следы долго сохраняются. Тут дождей нет. Снег не падает. Но не было следов в прошлый раз. Это я гарантирую.
Светлана посветила фонариком.
– Сергей, снимай следы.
Оператор стал снимать.
– Там, впереди, их еще целая уйма, догоняйте, скоро на месте будем, – позвал Макс и зашагал с диггерами дальше.