Теряя невинность. Автобиография

Брэнсон Ричард

– Он согласился? – спросил я.

– Нет, он сказал, что не дискутирует с неудачниками.

С меня было довольно.

Вторник. 17 марта 1992 года

Я написал лорду Кингу, что утверждение, содержавшееся в его ответных письмах зрителям фильма «Осквернение Virgin?». было совершенно неверным. Оно было намеренно дискредитирующим и глубоко оскорбительным, как Для Virgin Atlantic, так и для меня. Я также установил крайний срок:«Этим письмом я прошу, чтобы не позже, чем до окончания рабочего дня в среду,18 марта, Вы и авиакомпания British Airways официально взяли назад свои слова о том, что я прибегал ко лжи с целью паблисити, и принесли официальные извинения Virgin Atlantic Airways и мне за подобное утверждение».

Среда. 18 марта 1992 года

Я почти не надеялся

получить ответ в среду. Я знал, что лорд Кинг никогда не извинится. В самом деле, даже если бы он проиграл дело по обвинению в клевете, я не ожидал извинения. Я сидел дома в панике и отчаянии. Я должен был передать свое доброе имя в руки закона и был уверен, что мы выиграем дело, но суды редко вызывают доверие, зато всегда оказываются забавными местами. Если бы я проиграл, то Virgin Atlantic, вероятно, перестала бы существовать. Не важно, к каким заключениям пришли авторы фильма «Осквернение virgin?». не важно, какие показания дали Ронни Томас, Питер Флеминг или Ивон Парсонс, если бы я проиграл судебное дело, моя репутация была бы уничтожена, и все отвернулись бы от Virgin Atlantic. british airways смогла бы сделать из нас посмешище, а пресса вовремя бы подоспела, чтобы прикончить нас. И, распрощавшись с авиакомпанией, я потерял бы все шансы сделать что-либо еще. Несмотря на то, что я был в высшей степени уверен, что мы выиграем, ставки оказались достаточно высоки, чтобы вызвать у меня чувство головокружения.

К 18 часам не было никаких известий от ВА. Я проверил факс в последний раз. Даже наклонился и провел рукой по низу стола на случай, если пришедший факс сдуло, но там было пусто.

– Пенни, – позвал я, – не могла бы ты дать мне номер телефона Фредди

Лейкера в Майами?

Я позвонил.

– Фредди, – сказал я. – Это Ричард. Я решил последовать вашему совету: подаю в суд на ублюдков!

– Вперед! – сказал Фредди.

Когда мы приступили к судебному делу, единственное, что я должен был напоминать себе, – что это дело по обвинению в клевете, а не спор по ведению бизнеса. Мне надо было восстановить свое честное имя.

Имеющиеся доказательства составили три группы: свидетельства, которые нам были уже известны; документы из british airways, отвечавшие нормам юридического разоблачения; множество свидетельств, которые начали материализоваться благодаря бдительному персоналу British Airways. Последние обладали наибольшей силой.

Совершенно неожиданно Джеррарду позвонил бывший сотрудник ВА Садит Халифа, который работал в индустрии авиаперевозок с 1974 года, когда был нанят авиакомпанией British Caledonian в Триполи. В1988 british airways присоединила B-Cal, и Халифа вошел в подразделение ВА «Специальные услуги». которое решало любые проблемы пассажиров. В 1989 году он начал работать контролером сектора регистрации в аэропорту Гэтвик, а затем перешел в подразделение «Хелплайн». которое, очевидно, предусматривало встречу пассажиров ВА, помощь транзитным пассажирам и заботу о пожилых. Еще одной, более скрытой задачей, было переманивание пассажиров других авиакомпаний. В аэропорту Хитроу существовала аналогичная группа, которая именовалась «охотниками».

В апреле 1990 года команда «Хелплайн» была взята под руководство отдела продаж и резервирования, ее новый босс Джеф Дэй как-то вошел в офис «Хелплайн» и объявил Халифе и его команде, состоявшей из пятнадцати человек, что «деньги появляются не от оказания помощи старым леди при посадке. Что вы действительно должны делать – это идти и обеспечивать как можно больше пассажиров других авиакомпаний». Халифа рассказал Джеррарду о втором собрании, состоявшемся в августе, которое Дэй определил как «закрытое»: никто, кроме персонала «Хелплайн». не должен был присутствовать или даже слышать о нем.

На этом собрании Дэй сказал Халифе и его коллегам, что теперь перед ними ставится новая задача: собирать как можно больше информации о Virgin Atlantic. Это включало следующие сведения: количество пассажиров, купивших билеты на рейс, фактическое количество пассажиров, поднявшихся на борт самолета, соотношение между бизнес-классом и туристическим, время отправления. В конце каждой смены они должны были заполнять форму на каждый рейс и лично отдавать ее миссис Саттои, которая передавала их Дэй. Как они должны были добывать информацию? Дэй сказал, что они могут использовать номера рейсов авиакомпании Virgin для получения прямого доступа к системе продажи билетов British Airways, известной как BABS. Это было одной

из тех вещей, которые, как они в свое время заверяли Virgin, не будут использоваться. Замки на двери офиса «Хелплайн» были заменены, и группа должна была держать в секрете характер своей деятельности. Одна женщина, работавшая вместе с Халифой, отказалась участвовать, поскольку считала это аморальным, и все остальные члены команды покрывали ее.

Джеррард взял от Халифы заявление, и мы переслали его в British Airways. Ему надлежало стать одним из принципиальных пунктов судебного дела.

Сразу после письменных показаний Халифы, прибывшего с адвокатами ВА, позвонил Майкл Дэвис, один из приглашенных директоров ВА, который был давнишним другом моих родителей. Он спросил, не можем ли мы встретиться за завтраком.

На встрече Майкл начал говорить о «неудобном положении». Это был первый намек на извинение. Его, очевидно, выбрали как одного из директоров, кто мог со мной поговорить. Было ясно, что лорд Кинг и сэр Маршалл по-прежнему не желают опускаться до моего уровня и признавать, что в моих утверждениях есть хоть какая-то правда, и Дэвис как друг семьи был назначен тем, кто мог искусно обойти идею, что ВА совершила некоторые ошибки.

– Я думаю, нам троим надо немного поговорить, – сказал Майкл. – Совсем немного. Нам троим: тебе, мне и сэру Колину.

– Сэру Колину?

– Да, он будет иметь большой вес в последующие десять лег. Понимаешь, песенка Кинга спета, поэтому – да здравствует Маршалл. Я думаю, будет разумно, если мы встретимся втроем и посмотрим, не выйдет ли из этого что-нибудь толковое.

Я наблюдал, как Дэвис ищет подходящие слова. Я понял, что дни лорда Кинга в British Airways сочтены.

– Понимаешь, определенные люди в British Airways признают, что существует некоторая неловкость, – заметил он. – Есть признание этого факта, но если мы хотим иметь рациональные взаимоотношения в будущем, я думаю, тебе, мне и сэру Колину надо сесть и потолковать.

Прислушиваясь к его вымученным попыткам предложить сделку, я понимал, что слушаю кого-то, рассуждающего о чьих-то деньгах и чьих-то средствах к жизни. Дэвис, сэр Маршалл, Роберт Эйлинг и лорд Кинг будут получать свои зарплаты независимо от того, что они инициировали в British Airways. Акционеры ВА будут выкладывать свои деньги, чтобы оплатить услуги Брайана Бешама, частных сыщиков и адвокатов авиакомпании, когда я начну судебный процесс. Возможно, это было неплохим вложением средств: если бы им удалось разорить Virgin Atlantic, это была бы очень оправданная трата денег. Но Virgin Atlantic была, главным образом, моей собственной компанией. Это была частная компания, и если ВА перехватывала пассажира первого класса, летевшего в Нью-Йорк, это означало, что Virgin теряла lb3 тыс., которые мы не могли реинвестировать в бизнес. И, в отличие от ВА, я не имел огромных корпоративных резервных фондов, откуда мог заимствовать средства для выплаты зарплат. Поэтому во всех этих разговорах про «неудобное положение» Дэвис упустил самое важное: ВА прилагала все силы, чтобы разорить меня и лишить моих служащих работы. Они также принудили меня продать Virgin Music, что отразилось на целой группе людей, которые не имели никакого отношения к авиакомпании. Это взбесило меня. Я не собирался, как ни в чем не бывало, принимать участие в джентльменском завтраке и соглашаться, что все это было просто «неудобным положением».

И меня же еще обвиняли в том, что я «наивный»: какая наивность верить в то, что british airways может вести себя подобным образом, наивно думать, что она когда-нибудь перестанет вести себя так, наивно верить, что я когда-нибудь смогу завершить дело British Airways судом, наивно помышлять хотя бы на мгновение, что я могу выиграть дело в суде. Слово «наивный» эхом звучало в моей голове и в какие-то мгновения почти подорвало мою решимость продолжать. Сэр Майкл Ангус сказал сэру Колину Саутгейту, что я был наивен, начав дело против British Airways, как будто это какая-нибудь безделица. Джинни Дэвис сказала моим родителям, что «Рику следует научиться переносить невзгоды». и даже такой человек, как сэр Джон Иган из В АА, посоветовал мне «не трясти денежное дерево». Возможно, я был наивным, добиваясь правосудия; возможно, это было идеализмом; или, возможно, я был просто обыкновенным упрямцем. Но я знал, что действия British Airways противозаконны, и хотел компенсации. Я был полон решимости заставить всех этих людей, объявляющих мою позицию «наивной». взять свои слова обратно.