Тёщины грибочки. Смешные рассказы
Шрифт:
***
С@ка! Ещё же пары месяцев не минуло, как вдовой стала! А уже мужика домой притащила – при живом-то… ну, пусть не муже, пусть при коте, бывшем прежде Валентином Юрьевичем! Все бабы одинаковы! И что, предполагается, что он вот это всё терпеть будет? Об ноги этому её хахалю тереться и мявкать умилительно? Да не на того напали, голубки!
А парочка-то времени не теряет! Пока Валентин-Себастьян башкой
Не думая, не рассуждая, пушистая молния метнулась в полуоткрытый проём двери. Прыжок, взлёт… И вот уже Валентин Юрьевич со всей дури вцепился в вонючую пятку жениного хахаля зубами, а когти глубоко и с упоением запустил в худосочную мякоть голени.
Вой раненого соперника, короткая, но эпичная схватка… Итог был предсказуем. Бушующего Валентина жена за шкварник вышвырнула из спальни, захлопнула дверь. Послышалось сюсюканье:
– Милый… Очень больно? Где больно? Бедненький… сейчас поцелую и всё пройдёт.
Послышались мерзкие чмокающие звуки. Опустошённый, потерянный и совершенно беспомощный Валентин-Себастьян, пошатываясь, поплёлся обратно к дивану. Надо думать. Зло не должно остаться безнаказанным!
Между подрагивающими кошачьими ушами колотилась и подпрыгивала одна мысль: «Клин клином вышибают»… Валентин не думал, насколько это нелепо. Он напрочь забыл, что жена не подозревает и не догадывается, что на месте Валентина возлежит, собственно, сам Валентин – несколько видоизменённый, но с неизменной сутью. Месть! Клин клином! Изменить, отомстить, срочно бабу!
Трезво рассудив, Валентин Юрьич понял одну простую вещь: человеческие бабы ему не светят. Но и то, что это неважно, он тоже осознал. Важно – утвердиться в качестве альфа-самца. Важно – восстановить нагло попранную самооценку и показать всем (а в первую очередь – своему израненному самолюбию), кто тут первый парень на деревне.
Решил: он это сделает. Громко и демонстративно пролёт бальзам на своё попранное женой-блудницей мужское эго, а уж потом, восстановив энергетический баланс, поразмыслит: как отвадить этого,
***
Балкон пенсионерки Флюры Анатольевны соседствовал с балконом их, Всеволода-Себастьяна и его жены, кухни. Собственно, с архитектурной точки зрения, это был один балкон. Но – тщательно разделённый на два совершенно обособленных. Если изловчиться, как следует изогнуться, то по бетонному бортику можно проскользнуть на соседскую половину. Опасно – седьмой этаж. Но реально.
Откровенно говоря, Валентин уже единожды провернул сей трюк. Тогда жена задержалась на работе, он был голоден, а из Флюриной кухни соблазнительно тянуло ароматами запечённой под слоем тёртого сыра горбуши.
Мда… Пенсионерка определённо продвинулась в кулинарном искусстве куда дальше его бестолковой жены – думал тогда Валентин, воровато доедая уже четвёртый кусок, утащенный с Флюриного стола. Вернулся на родной диван он с трудом, непросто было протащить туго набитое пузо по узкому бетонному бортику над семиэтажной бездной. Но оно того стоило. Определённо, стоило. Валентин облизнулся.
Забыть о горбуше! Дело в другом: у Флюры проживает кошачья особа женского полу. То есть – шаг к осуществлению плана мести, шаг к репутации бесшабашного покорителя женских сердец… К репутации мачо, который приходит, соблазняет и, не поведя бровью, молча исчезает в ночи, заставляя женские сердца страдать и томиться – можно сделать прямо сейчас. Не колеблясь. Не медля ни секунды.
Валентин не стал тратить времени на вылизывания. Тем паче, при человеческой сути к этому сугубо кошачьему процессу он всё ещё относился с изрядной долей брезгливости. Вперёд! Кухня, балкон, бортик.
Вот она – пушистая прелестница ангорской породы. Взирает на него с высоты шкафа, посверкивая льдисто-голубыми глазами. Э-ээ-э… Валентин-Себастьян на секунду замешкался. Кошка? Стоп, но он же кот… Отставить сомнения! Вперёд, на абордаж!
Рвущий барабанные перепонки кошачий вой, звон разбитой посуды, грохот валящейся мебели. Валентин понял, что всё пошло не по плану только тогда, когда его, плотно замотанного в полотенце, причитающая Флюра Анатольевна передавала прямо в руки блудницы-жены…
Конец ознакомительного фрагмента.