Тесей и Ромул
Шрифт:
Все те участки земли, которые раньше выделил ему город, он посвятил Гераклу -- кроме четырех, по словам историка Филохора, - и приказал вместо "Тесеевых" звать их "Геракловыми". Он по-прежнему хотел стоять во главе государства, быть при кормиле правления, но встретил ропот и недовольство. Тех, кого он оставил своими врагами, он нашел не только людьми ненавидящими, но и не боящимися его. В черни он заметил сильную перемену к худшему, -- она ждала ухаживаний, вместо того, чтобы молча исполнять приказания. Он в первый раз принужден был употребить силу; но не смог подавить козни, противники победили его. Наконец, он сложил власть, отправил свое семейство в Эвбэю, к сыну Халкодонта, Элефенору, сам же, изрекши в Гаргетте проклятие афинянам, -- место это называется в настоящее время Аратерием -- отплыл на Скирос, рассчитывая на свою дружбу с его населением; кроме того, у него находились на острове наследственные поместья. Скиросским царем был в то время Ликомед. Тесей явился к нему и просил его вернуть ему его землю, намереваясь поселиться там. Другие рассказывают, что он просил у царя помощи против афинян. Ликомед -- боялся ли он его громкого имени, или желал угодить Менестею, трудно сказать, -- взошел
XXXVI. После окончания Персидских войн, в архонтство Федона пифия дала афинянам оракул взять кости Тесея, с почетом перенести их и хранить в городе. Взять их и найти гробницу было трудно благодаря необщительности и грубости жителей острова -- долопов.
Когда, однако, Кимон взял остров, -- об этом я говорил в его жизнеописании -- он пожелал, чтобы высокая честь найти могилу героя выпала ему. И вот, говорят, орел стал однажды рыть клювом какой-то холм и рвать когтями землю. Кимон, по внушению свыше, приказал рыть землю. Нашли гроб с исполинским остовом, возле которого лежало медное копье и меч. Когда Кимон привез их на своих триерах, обрадованные афиняне устроили им пышную, торжественную встречу с жертвоприношениями, как будто сам герой вернулся в их столицу. Прах его покоится в центре города, возле нынешнего гимнасия, и считается местом убежища для рабов и всех несчастных и боящихся сильных, как и сам Тесей был защитником и помощником других и ласково выслушивал просьбы угнетенных.
Главную жертву в честь его приносят восьмого пианепсиона, в тот день, когда он вернулся с молодыми людьми с Крита. Ему приносят жертвы и восьмого числа других месяцев, быть может, потому, как объясняет историк Диодор Путешественник, что в первый раз он вернулся из Трезены восьмого гекатомбеона, или же вследствие того, что считают это число более достойным его, нежели другое: он считается сыном Посейдона, Посейдону же приносят жертвы каждое восьмое число. Восемь -- куб первого четного числа и двойной квадрат его, поэтому оно напоминает о постоянстве и прочности силы божества, которое мы зовем Неколебимым и Земледержцем.
РОМУЛ
I. Кто и почему дал городу Риму его славное и всем известное имя, об этом писатели говорят различно. Одни рассказывают, что пеласги, скитаясь по большей части известных земель и покорив почти все из них, поселились на том месте и назвали город "Ромой", намекая на успехи своего оружия, другие -что, после взятия Трои, кучка спасшихся троянцев села на корабли. Буря пригнала их к берегам Этрурии, и они кинули якорь при устье Тибра. Их жен плавание по морю утомило до того, что они не могли более выносить его, поэтому одна из них, самая знатная и умная, - Рома, сожгла корабли. Мужья сперва сердились на ее поступок, но потом покорились необходимости и поселились в окрестностях Паллантия. Вскоре они устроились, сверх ожидания, хорошо: им попалась плодородная земля, кроме того, к ним дружелюбно относились соседи. Они стали уважать Рому и, между прочим, назвали в честь ее город, виновницей основания которого была она. С тех пор, говорят, у римлян остался обычай -- женщинам целовать в губы своих родственников и мужей, так как, сжегши корабли, они просили мужей перестать сердиться, целуя их и любезничая с ними.
II. Некоторые рассказывают, что город назван в честь Ромы, дочери Итала и Левкарии (по другим -- сына Геракла, Телефа), вышедшей замуж за Энея (по другим сведениям -- за Аскания, сына Энея); некоторые считают основателем города -- сына Одиссея и Кирки, Романа, другие -- латинского царя Рома, изгнавшего этрусков из их земель, этрусков, которые переселились в Лидию из Фессалии и из Лидии в Италию. Но и те, кто совершенно справедливо считает город названным в честь Ромула, рассказывают о его происхождении не одинаково. Одни рассказывают, что он был сыном Энея и дочери Форбанта, Декситеи, и ребенком привезен в Италию вместе со своим братом Ремом; что во время наводнения Тибра все лодки потонули, кроме той, где находились дети, и что она тихо пристала к отлогому берегу в том месте, которое спасшиеся сверх ожидания назвали Римом. Другие говорят, что дочь названной троянки, жена сына Телемаха -- Латина, была матерью Ромула, третьи -- что его родила, от связи с Марсом, дочь Энея и Лавинии, Эмилия. Но некоторые рассказывают о его рождении совершенно невероятные вещи. У царя альбанского, Тархетия, кровожадного деспота, случилось во дворце чудо: из средины очага поднялся мужской член и оставался так несколько дней. В Этрурии есть оракул Тефии. Он дал Тархетию совет соединить его дочь с видением, предсказывая, что у ней родится славный сын, богато наделенный нравственными качествами, счастьем и телесною силой. Когда Тархетию сказали об ответе оракула, он приказал исполнить прорицание одной из своих дочерей; но она оскорбилась и послала вместо себя рабыню. Узнав об этом, Тархетий в раздражении решил запереть обеих в тюрьму и казнить их; но Веста явилась ему во сне и запретила ему обагрять кровью руки. Тогда он приказал заковать девушек и заставил их ткать, обещая по окончании тканья выдать их замуж. То, что они успевали соткать днем, Тархетий приказывал другим девушкам распускать ночью. Когда у рабыни родились двое близнецов, Тархетий отдал их какому-то Тератию с приказанием убить; но тот унес их и оставил на берегу реки. Часто приходившая сюда волчица кормила их молоком, разные птицы носили малюткам пищу и клали им в рот. Наконец, детей нашел пастух. Удивленный, он решился подойти ближе и взял их с собою. Таким образом, они были спасены и, выросши, напали на Тархетия и победили его. Об этом говорит Проматион,
III. Самое правдоподобное и подтверждаемое самым большим числом свидетельств предание первым из греков принял, в общем, пепаретец Диокл, которому почти во всем следовал Фабий Пиктор. Правда, между ними есть разница в других его подробностях; но в главных чертах предание это заключается в следующем.
В числе потомков Энея, альбанских царей, было два брата: Нумитор и Амулий, которые должны были наследовать престол. Амулий разделил все наследство на две части и предложил Нумитору на выбор - или корону, или привезенное из Трои золото. Тот взял корону. Имея деньги и располагая вследствие этого большими средствами, нежели Нумитор, Амулий легко лишил его престола. Боясь, что у дочери брата могут родиться сыновья, он сделал ее весталкой и осудил на вечное безбрачие и девство. Одни зовут ее Илией, другие - Реей или Сильвией. Но вскоре стало ясно, что она забеременела, нарушив, таким образом, закон весталок. Дочь царя, Анто, горячо просила отца пощадить жизнь Реи. Амулий запер ее в тюрьму и приказал не пускать к ней никого, чтобы она не разрешилась от бремени без его ведома. Она родила двух сыновей замечательной величины и красоты. Еще более испугавшись, Амулий приказал рабу взять их и бросить где-нибудь подальше. Некоторые зовут раба Фаустулом; другие говорят, что так звали того, кто нашел их. Раб положил детей в корыто и отправился к реке, чтобы бросить в воду. Он увидел, что
по реке ходят огромные с белыми гребнями волны; он струсил подойти ближе, оставил корыто на берегу и ушел. Вода в реке прибывала; наводнением подняло корыто, течением подхватило его и бережно вынесло на отлогое место, нынешний Кермаль; раньше, вероятно, оно называлось Германом, потому что "родные братья" по-латыни --germani.
IV. Вблизи росла дикая смоковница, которую назвали Руминальской в честь Ромула, как думают некоторые, или потому, что в ее тени отдыхали жвачные животные, или же вследствие того -- и это всего невероятнее, -- что малютки сосали под нею молоко, так как в древнелатинском что значит сосцы. Богиню, заботящуюся, по верованию римлян, о кормлении детей, они зовут Руминой и приносят ей жертвы без вина, заменяя его возлиянием из молока. Здесь лежали дети, когда, по преданию, волчица кормила их молоком, а прилетавший дятел носил им пищу и берег их. Оба животные считаются посвященными Марсу; но особенно уважают римляне и оказывают религиозные почести дятлу, поэтому слова матери малюток, что она родила их от Марса, находили себе большее подтверждение. Некоторые говорят, впрочем, что матерью она сделалась насильно, -- Амулий явился к ней вооруженным, увез ее и лишил чести. Другие думают, что сказочный характер предания объясняется двусмысленным именем кормилицы. "Лупа" значит по-латыни и "волчица", зверь, и "публичная женщина". К числу последних принадлежала и кормилица малюток, жена Фаустула, Акка Ларенция. Тем не менее римляне приносят ей жертвы. В апреле месяце жрец Марса совершает в ее честь заупокойное возлияние. Праздник ее называется Ларентами.
V. Культ другой Ларенции установлен по следующей причине. Один из служителей храма Геркулеса вздумал, вероятно, от безделья, поиграть с богом в кости, с условием, что, если он выиграет, бог окажет ему какую-либо милость, проиграет -- он угостит бога отличным обедом и доставит ему красивую женщину. Затем он бросил кости сперва за бога, потом за себя и проиграл. Желая оказаться честным человеком, строго выполнить условие, он приготовил богу обед, нанял Ларенцию, которая была в блеске красоты, но еще никому не известна, угостил ее в храме, приготовил постель и после обеда запер ее, предоставив в распоряжение бога. Говорят, бог действительно пришел к женщине и велел ей выйти утром на форум, поцеловать первого встречного и отдаться ему. Ей встретился седой, очень богатый, бездетный и холостой старик Тарруций. Он познакомился с Ларенцией, полюбил ее и, умирая, оставил наследницей огромного, прекрасного состояния. По завещанию, она большую часть его оставила народу. Говорят, она, пользовавшаяся уже известностью и считавшаяся любимицей богов, исчезла на том самом месте, где погребена первая Ларенция. В настоящее время это место называется Велабр, потому что во время частых наводнений Тибра нужно было переправляться по нему на лодках, иначе нельзя было попасть на форум. Такой способ переправы назывался "велатура". Некоторые же говорят, что, начиная с того места, улица от форума до цирка устилалась, по приказанию эдилов, парусами. Парус по-латыни "велум". Вот почему оказывают римляне почести второй Ларенции.
VI. Свинопас Амулия, Фаустул, унес детей тайно от всех. Некоторые говорят, однако, с большею вероятно-стию, что об этом знал Нумитор, который тайно отпускал пищу для малюток. Говорят даже, их отправили в Габии учиться чтению и письму и, кроме того, тем предметам, знать которые необходимо детям хорошего происхождения, и назвали их, как уверяют, Ромулом и Ремом потому, что их застали припавшими к сосцу волчицы. Когда они были еще малютками, их счастливая наружность -- высокий рост и красота -- ясно говорили об их происхождении. Взрослыми, оба они были смелы, храбры, гордо смотрели в лицо опасности, вообще отличались непоколебимым мужеством. Ромул был рассудительнее брата и имел способности государственного человека. На сходках между соседями, где шла речь о скоте или охоте, он давал ясно понять, что рожден скорее для того, чтобы повелевать, нежели находиться в подчинении у других. Вот почему он был другом равных себе по происхождению и низших, но с презрением относился к людям, не отличавшимся нравственными достоинствами, -- к царским чиновникам, смотрителям и главным пастухам, и не обращал внимания на их угрозы и раздражение против него.
Братья жили и вели себя так, как следует людям благородным, -- они считали неприличным бездельничать, лениться, и занимались гимнастикой, охотились, бегали, убивали разбойников, ловили воров и не давали в обиду угнетаемых, благодаря чему приобрели большую известность.
VII. Однажды пастухи Нумитора повздорили с пастухами Амулия и угнали у них их стада. Братья не выдержали, напали на обидчиков, заставили их разбежаться и отняли у них большую часть их добычи. Не обращая внимания на гнев Нумитора, они стали собирать вкруг себя массу нищих и множество беглых рабов, внушая им мятежнические замыслы и неповиновение властям.