Тесная Связь
Шрифт:
Ничего так, запас на долгое время.
Спускаюсь вниз, свободно осматриваясь по сторонам. Поднимаю глаза в потолок, с которого сыпется штукатурка. Кружусь медленно, делая шаг к стеллажам, но ругаюсь под нос, чувствуя под ногами какой-то жесткий предмет, о который спотыкаюсь. Удерживаюсь на ногах, опустив голову. Смотрю на откатывающуюся в сторону от меня железную биту. Моргаю, быстро подходя к ней, и наклоняюсь, коснувшись пальцами холодного железа, что тут же безжалостно обжигает кожу. Но не отдергиваю руку, слабо улыбнувшись.
Выпрямляюсь, сжимая предмет. Я занималась боевыми искусствами. Но бита — очень даже полезная вещь. Уж точно удар нехилый.
Беру её обеими руками, встав в боевую стойку. Пытаюсь вспомнить, каким движениям меня учили, и повторяю одно из них, начиная размахивать битой, как мечом.
Голова закружилась моментально, поэтому поскальзываюсь на полу, но развожу руки в стороны, удержавшись на ногах. Взглядом скольжу по ровному строю бутылок, понимая, что мать вряд ли будет в восторге, если я разобью здесь что-нибудь в первый же день. Так что лучше свалить.
С довольной улыбкой смотрю на биту. Может, забрать её себе? Всё равно валяется здесь без дела, а так, рано или поздно, пригодится мне. Оборачиваюсь, поднимая глаза, и, от неожиданно появившейся из-за угла стеллажа высокой фигуры, дергаюсь, резко подняв биту перед собой.
— Мать твою! — незнакомец хрипит, отскакивая назад на пару шагов, но все равно бьется спиной о стеллаж с бутылками, которые начали покачиваться, звеня. Звук разбившегося стекла заставляет моргнуть, но не опускаю биту, хмуро и молча смотря на парня в черной футболке и темных, немного зауженных к низу джинсах. Незнакомец осматривает разбившиеся бутылки, подняв на меня сердитый взгляд:
— Какого… — не успевает закончить, ведь со стороны лестницы послышался громкий голос Хэнка:
— Что тут происходит? — Мужчина вбегает в погреб, окидывая нас взглядом. И, кажется, сам себя сбивает с толку. Моя мать не отстает. Спешит за ним, остановившись позади, прижимаясь к спине Хэнка. Её взгляд останавливается не на парне, а на мне, и на лице тут же читаю недовольство:
— Чем ты занимаешься? — смотрит на мои руки, шире распахивая веки от удивления, или возмущения… Скорее склонна ко второму.
— Это ещё что?! — её голос непривычно злой. Да, она хочет, чтобы сегодня всё было идеально, а я тут такое устраиваю.
Закатываю глаза, опуская руки вдоль тела, но не отвечаю, ибо вместо меня это делает парень, который наступает на осколки, давя их:
— Это называется бита, мадам, — охрипший голос кажется мне приятным, но отбрасываю эти мысли, когда незнакомец переступает с ноги на ногу, сунув одну руку в карман джинсов. Смотрит из-подо лба на Хэнка, после чего поднимает голову. В его взгляде есть что-то… Такое ощущение, что он с презрением смотрит на мужчину, смеется нагло в лицо, только делает это глазами.
Челюсть Хэнка напрягалась. Он сжал зубы. Мужчина опускает взгляд на разбитые бутылки.
— Дилан, мне казалось, что мы уже обсуждали это? — он явно сдерживается, чтобы не кричать. Не хочет поднимать голос при женщине, в глазах которой должен быть настоящим идеалом, не терять лицо.
Парень дергает бровями, растягивая рот в подобие улыбки, хотя выглядит сбитым с толку:
— Это когда было, напомни, года три назад?
— Так ты — сын Хэнка, — моя мать решает вмешаться и как обычно не вовремя. Она улыбается одной из самых фальшивых улыбок, поэтому сразу понимаю, что отношения у неё с этим парнем не завяжутся теплые. Он ведь не кретин не замечать подобное. Женщина прижимает ладонь к груди, представившись:
— Я — Моника. Мне давно хотелось познакомиться с тобой, — гладит Хэнка по плечам, и тот вздыхает, успокаиваясь.
Парень поднимает брови, уставился на неё, как на полную дуру, идиотизм который так и плещет в разные стороны. Его губы дрогнули в недоброй усмешке, поэтому хмурю брови, косо взглянув на него. Смеется над моей мамой? Это уже мне не по душе.
Не меняю выражения лица, когда он подходит ко мне, грубо выхватив биту, которую приходится отпустить. Что-то мне подсказывает, что с ним лучше не сталкиваться.
— Это моё, — забирает «оружие», продолжая притворно улыбаться, — на будущее, — Поднимает на меня темные карие глаза, потирая железо в руках. — Не трогай мои вещи, — ухмылка пропадает с его бледного лица, поэтому сильнее щурюсь, фыркнув.
Читаю разочарование на лице Хэнка. Видимо, он ожидал этого, но рассчитывал, что все пройдет немного иначе.
Тишина. Все стоят на месте. Мать откашливается, но не начинает говорить. Это хорошо. Обычно, она делает только хуже.
И неловкое молчание рушит Елена. Старушка спустилась к нам, совершено не ощущая той атмосферы, которая возникла в небольшом помещении:
— А я вас ищу. Все готово, прошу к столу, — смотрит на Дилана. Парень крутит в руках биту, спокойно оповещая:
— Извиняюсь, — поднимает голову, взглянув на отца, —, но сегодня я не могу составить вам компанию.
— Нет, ты остаешься! — Хэнк срывается слишком неожиданно, его лицо становится румяным, а ноздри расширяются. — Ты должен…
Парень расправляет плечи, делая шаг вперед, и грубо перебивает:
— Я ничего не должен, — отрезает, поворачиваясь спиной к мужчине, который уже готов из кожи вон вылезти, но мать сдерживает его порыв, гладя плечи и спину. Складываю руки на груди, раздраженно вздыхая. Смотрю на Дилана, который идет вдоль полок, скользя пальцем по белым этикеткам. Останавливается, взяв с полки бутылку, и бросает на отца взгляд, словно ожидая его реакции, злости и гнева. Но тот держится. Молодец. Парень так же молча проходит мимо меня, задевая плечом, и мои глаза становятся больше.