Тесные семейные узы
Шрифт:
Напряжение повисло в воздухе, как тот меч из священной книги.
– Блэк уверяет, что они ничего общего с происходящим не имеют, и готов оказать нам любое содействие, – с удовлетворением ответил мужчина, похоже, для него лояльность охотников казалась чем-то вроде личного достижения. – К тому же на пуле неизвестное клеймо, которое не используют их оружейники.
– Слова охотника, – недовольно поморщился Коннор. К нашим исконным врагам он предпочитал относиться так же, как и два века назад: не доверять даже в малости и истово ненавидеть. Остальные были не настолько
– У нас нет повода не верить Блэку, – осадил его принц Тадеуш. – Он один из наиболее ярых сторонников мирного сосуществования людей и вампиров.
– Именно, – спокойно кивнула Ли. Ее голос звучал неспешно и размеренно, напоминая о течении той великой реки, на берегах которой более четырех сотен лет назад родилась Цю Лянь. – Если Блэк говорит что-то, значит, так оно и есть. Он честен одинаково и с врагами, и с друзьями. С ним приятно иметь дело.
– И все же… – развел руками принц Грегори, но продолжать не стал.
– Охотники и «дневные» полицейские уже усилили патрулирование улиц, – сказал Де Ла Фуэнте.
Это заявление было встречено с одобрением. Вампиры за годы мира ослабели, наши младшие не знали опасности, не привыкли драться за выживание, а смерть для них стала чем-то из разряда несбыточного. Мир для новых вампиров стал доброй сказкой.
Я поежилась. Плохо. Все очень и очень плохо. То, что Оливер Блэк и другие главы охотников послали своих людей искать опасных чужаков – это конечно лестно, но то, что это принесет реальную пользу, вызывало сильные сомнения. Охотники – это оружие для борьбы с вампирами и только с вампирами. Все их инстинкты заточены на то, чтобы выследить и убить очередного «крововососа», а не своего товарища по оружию. Пусть и наплевавшего на Договор.
– Не поможет, – подала голос я.
– Почему вы так решили, принцесса Клио? – первой спросила Цю Лянь, не давая мужчинам сказать мне какую-то грубость.
– Охотников учат, как охотиться на нас, а не друг на друга. Их помощь кстати, но мне кажется, что скорее будет больше задержанных вампиров, а «вольные» продолжат ходить, где им вздумается. «Дневные», так и вовсе не угонятся за охотниками, которые быстрее, выносливее и в темноте видят не хуже нас.
– Мы и сами должны принять участие в поимке мерзавцев, – задумчиво произнес принц Альфред. – Но у нас слишком мало стоящих бойцов. Уж больно мы разжирели со времени заключения Договора. Отвыкли защищаться.
Рихтер практически озвучил мои мысли.
– Значит, нам нужен охотник на охотников, – пожала мраморными плечами Ли Цю Лянь безо всякого беспокойства. – Только и всего.
– «Шершень»? – переспросил будто не веря своим ушам ди Альберто.
– Именно, принц Лоренцо, – с задумчивой улыбкой кивнула Ли. – Нам с вами нужен «шершень».
«Шершнями» звались лучшие из лучших, сильнейшие среди вампиров, которые посвятили себя тому, чтобы справляться с охотниками, доставляющими слишком много неудобств. После заключения Договора между людьми и вампирами, им не осталось места в новой системе мирового порядка. Охотники стали оплотом закона,
– Разве они еще остались? – недоверчиво спросил принц Грегори.
– Остались, – усмехнулся Де Ла Фуэнте. – Не думаете же вы, будто они вымерли, как мамонты или динозавры? Разумеется, остались и даже работают, заключив свое, особое соглашение с охотниками. Их, конечно же, немного. Но, по счастливому стечению обстоятельств одного я знаю лично и могу с ним связаться.
Принцесса Ли демонстративно закатила глаза. Кажется, она знала, кто явится на зов принца Алехандро, и не радовалась встрече.
– Связывайтесь, – практически хором произнесли всем мы.
ГЛАВА 7
Право выбора
В конечном итоге, принятые меры составили запрет передвигаться по городу в одиночестве, увеличение питания за счет донорской крови и патрулирование улиц собственными силами. Остальное решили оставить на «шершня». С ним принц Алехандро связался по телефону немедленно, и разговор занял всего пять минут, из чего можно было сделать вывод, что отношения между Де Ла Фуэнте и неизвестным вампиром достаточно теплые. «Шершень» пообещал прибыть в ближайшие сутки, и эта новость вызвала у всех одну и ту же реакцию: вздох облегчения. Свалить ответственность за собственное благополучие на кого-то другого, оказалось невероятно приятным.
– Вы уверены, что хотите возвращаться в резиденцию де Ритер? – напряженно спросил меня Алехандро. Остальные к тому моменту уже покинули зал, где проходил совет, и мы остались с Де Ла Фуэнте наедине. Даже думать не хочется, какой из этого потом сделают вывод.
– Да, – довольно убедительно солгала я, глядя мужчине прямо в глаза.
– Вас могут убить. Или по дороге домой, или уже на месте, – зачем-то напомнил мне он. Можно подумать, будто я сама об этом не знала.
Хотелось уйти прямо сейчас, пока паника не заставит согласиться на предложение убежища. Но уйти вот так, резко, не попрощавшись, было невежливо. А я на свою беду слишком хорошо воспитана.
– Только не говорите, что станете меня оплакивать, – усмехнулась я, чуть нервным движением поправив волосы растрепавшиеся волосы.
– Не думаю, – покачал головой он. – Но и радоваться я такой судьбе для вас тоже не буду. Вы слишком молоды и вы забавны, принцесса Клио. Возможно, вас ждет великое будущее.
Забавна. Как мартышка в цирке?
– Или вообще никакого, – пожала плечами я, стараясь не думать о таких неприятных вещах, как приматы и мое с ними сходство. – Просто сейчас делаю то, что должна. Как и всегда.
Принц с пониманием кивнул.
– Не страшно?
– Ужасно страшно, – легко призналась я.
– Удачи, принцесса и спокойного дня, – пожелал мне Де Ла Фуэнте, давая понять, что на этот раз сдается.
– Спокойного дня.
Говорят, что у женщин развита интуиция. Правильно говорят. Пока я ехала в наш особняк, предчувствия у меня были самые дурные, настолько дурные, что хоть тут же поворачивай машину и убирайся назад, в город, хоть к охотникам, хоть к Де Ла Фуэнте, хоть к черту в зубы.