Тест на отцовство
Шрифт:
Да, быстро едет. Да, асфальт серой змеей с устрашающей скоростью исчезает под машиной. Но ведь все хорошо.
Было! Потому что Кирилл Евгеньевич решил покрасоваться перед детьми и, резко развернувшись на сто восемьдесят, остановился.
– Лена, не пищи, – попросила Соня, пытаясь дотянуться до ремня безопасности.
Я только сейчас осознала, что все это время издавала какой-то странный и протяжный звук. Не то хрип, не то скрип. Вовремя выдохнула и повернулась
– И вовсе это не страшно!
– Так а вас никто и не планировал пугать, – рассмеялся мужчина, помогая Марку выбраться из авто. – Вы сами выйдете?
– Конечно! – возмутилась я, и уже через минуту об этом пожалела.
Если Соня яркой птичкой выпорхнула из салона, то я выбиралась практически ползком. Вначале ударилась макушкой о низкий потолок спорткара, потом ноги почему-то перестали идти. В последний момент я вцепилась в дверь и выпрямилась.
Детвора уже носилась по треку, играя в догонялки.
– Лена, с вами точно все хорошо? – Кирилл Евгеньевич оказался рядом, заглянул в лицо. – Вы бледны.
– Все нормально, – заверила я начальника. – Просто не привыкла к такой езде.
– Если хотите, – он нахмурился. – Я могу для вас еще один круг организовать.
– Нет-нет-нет! – взмахнула я руками и тут же об этом пожалела.
Земля как-то странно пошатнулась и начала стремительно приближаться.
– Поймал! – мужчина обхватил меня за талию и притянул к себе. – Может, в медпункт?
– Нет, – я вымученно улыбнулась. – Сейчас только подышу нормально.
– Дышите, – разрешил он. – Предлагаю сделать это все же в том кафе. И заодно детвору накормим. Что скажете?
– Я только за, – призналась я, вцепившись в этого “рыцаря” на стальной колеснице.
Казалось, отпусти я руки, и таки рухну на землю.
Кирилл Евгеньевич любезно предложил мне свой локоть, видимо, думая, точно так же, как и я. И позвал Марка с Соней. Как мы добрались до кафе, даже не скажу. Мир мигал красками, а я решила для себя раз и навсегда – никогда не сяду за руль. Лучше всю жизнь в автобусе ездить, чем пережить подобное еще раз.
Малышня с удовольствием уплетала десерты, местная работница бросала на нас странные взгляды, словно не верила своим глазам. А я попивала из стакана водичку с газом и постепенно начинала себя опять чувствовать нормальным человеком.
– У меня к вам есть один важный-преважный разговор, – признался мужчина, когда первая порция десертов у детей кончилась, а вторая только готовилась.
– Что случилось? – Марк тут же посерьезнел. Ведь с ним говорил его папа.
– Совсем скоро
– Ура! Будет торт! – подпрыгнула на стуле Соня.
– Будет, – пообещал Кирилл Евгеньевич. – Большой и очень-очень вкусный! Пойдете?
– Пойдем, – без особого энтузиазма протянул Марк. – А сколько лет будет этому треку?
– Ты до такого еще считать не умеешь, – нашлась Соня. – А какого цвета будет торт?
– Это так важно? – удивился сбитый с толку «папа Кирилл».
– Конечно, – ахнула девочка. – Мне ведь надо выбрать платье точно такого же цвета, чтобы быть мо-о-одной.
Ответом ей был дружный обреченный вздох.
Домой добирались спокойно и тихо. Но даже в новую «самую-пресамую безопасную» машину, купленную для перевозки детей, я садилась с опаской. Пристегнулась и попросила высшие силы избавить меня от этой неприятной фобии.
Дети после посещения трека вели себя как шелковые. Слушались, не спорили, Марк то и дело задавал «папе Кириллу» все новые и новые вопросы. Соня то смотрела в окно, то пересчитывала бусинки в браслете. Они даже не возмущались, когда на ужин был подан суп, а на ночь я прочитала им сказку о бабе Яге.
И вот, этот пугающий своим разнообразием день подошел к концу. Переодевшись в мягкую пижаму, я потянулась и заметила, что забыла поставить у кровати стакан с водой. Мама говорила, что с утра надо всегда выпивать стакан воды. Сколько себя помню, придерживалась этого правила.
Делать нечего! Вздохнула и пошлепала в кухню.
Я настолько хотела спать, что меня даже не сразу насторожил горящий в кухне свет. И звон посуды. И тихая ругань.
Когда я вошла в кухню, то застала своего работодателя в весьма интересном положении. В правой руке стакан с молоком, в левой – надкусанное печенье, на лице крошки, а на полу перед ним разбитая тарелочка.
– Добрый вечер, – вздохнула я, вытаскивая из-за шкафа щетку на длинной ручке. – Присядьте, а то порежетесь.
Кирилл Евгеньевич как-то странно на меня посмотрел, но спорить не стал. Опустился на стул и принялся уничтожать бедное печенье. Прямо перед ним на столе в стеклянной пиале лежала еще куча таких же.
Убрав разбитую посуду, вытащила из шкафа стакан и, набрав в него воды, думала уже уходить спать.
– Лена, а не хотите ли ко мне присоединиться?
– В каком смысле? – не поняла я, сонно потирая кулаком левый глаз.
– Молоко, – мужчина продемонстрировал стакан. – Печенье, – поднял вторую руку. – Могу поделиться.