Тест на верность
Шрифт:
Мне как-то побую любой из этих двух вариантов. Делать вид, что ничего не было – да хер с два. Невооружённым глазом видно, что у Даны с Эриком какие-то семейные проблемы. Дана в опасности и мне это не кажется. Сколько лет знаю Гофмана, просто так он никогда и ничего не делает.
Либо же есть ещё один вариант – Гофман слетел с катушек. И это не утешительно, а возможно, в разы хуже.
– Я поговорить с тобой хотел. Об Эрике, – начинаю я, дождавшись, когда Дана немного съест круассана. Времени в обрез. Мы не можем вечно сидеть в кафе.
– Да? А я думала, ты хочешь узнать
Её “Андрюша” отзывается в самом сердце, но я понимаю, что это ничего не значит. Я всего лишь друг для той, которую хотел бы назвать своей.
– С моими проблемами я как-то разберусь сам. Сейчас я хочу поговорить о тебе и о твоём муже. Ты в опасности, Дана. И мне это не кажется.
– В смысле? – с трудом проглотив кусок круассана, Дана белеет на глазах.
Мне хочется ей сказать, чтоб ничего не боялась, что в обиду её и Тёму не дам. Но не говорю, боюсь испугать окончательно. Возможно, я никогда так и не признаюсь в своих чувствах к этой женщине. Возможно, мне вообще лучше выдернуть эти чувства из своего сердца вместе с корнями. Но двенадцать лет прошло, я пытался не единожды и каждый раз мимо. Дана залезла ко мне глубоко под кожу, так просто её оттуда не достать.
8. "Не просто так"
– В ресторане, когда мы праздновали день рождения Эрика, твой муж сделал мне необычное, мягко говоря, предложение, – начинает говорить Теплинский, а у меня внутри всё переворачивается.
В тот день Гофман превзошёл самого себя, заговорив о своём друге. Задал мне провокационный и даже шокирующий вопрос. Неужели Гофман скатился до такой низости, что спросил то же самое у своего лучшего друга?
Если да, то я готова провалиться от стыда сквозь землю.
– Дан, прости, если сейчас я перейду на личное, но иначе не выйдет. Что за хуйня происходит с Гофманом? Он мне предложил соблазнить тебя. Сказал: “Давай, Андрюха, подкати к Дане”. Это почти дословно.
Андрей смотрит мне в глаза, а я краснею как рак, уши начинают гореть, отчего я прикладываю ладони к ушам. Головой качаю. Нет, Эрик не мог сморозить такую дичь. Это уже слишком даже для Гофмана.
– Гофман попросил меня помочь ему проверить тебя на верность. Так сказать, устроить тебе тест на измену. Мол, я идеально подхожу на роль любовника, потому что ты меня хорошо знаешь и у тебя не возникнет лишних вопросов, почему я постоянно кручусь возле тебя.
– Ты согласился, – не спрашиваю, а констатирую факт.
Андрей кивает в ответ, хотя это и так понятно без лишних слов. Забрать меня с автошколы, побыть вместе со мной и Тёмой на гонках. Господи, неужели это всё правда? И об этом позаботился мой муж?
– Он не оставил мне выбора. Если бы не я, то он нашёл кого-то другого. Но дело не в этом, Дана. Эрик совсем ебанулся, похоже. Сначала он хотел понять: та ли женщина рядом с ним. И если бы ты ему изменила, он бы уничтожил тебя – сам так сказал.
От шока я не нахожу что сказать. Тело будто парализовано. Лишь холодный пот катится по позвонкам, который я отчётливо чувствую каждой клеточкой кожи.
– Не бойся, – почувствовав
– Говори, – произношу чужим голосом, в котором слышится металл.
– Пару дней назад Гофман попросил меня обо всём забыть. И держаться от тебя подальше. Сказал, что всё было пьяным бредом с его стороны. Но это не так, Дана. После дня рождения мы общались на эту тему, и Эрик точно был трезвым.
Я окончательно столбенею. Все слова, что сказал мне Теплинский, – это как тяжёлым обухом по голове. Если бы сейчас стояла на своих двух ногах, то точно бы рухнула на пол. Мой мозг, как старый компьютер, с опозданием обрабатывает полученную информацию. Я всё ещё не верю, а сердце уже мчится на повышенной скорости, словно собирается выпрыгнуть из грудной клетки.
– Ты же сейчас не шутишь, Андрей?
– Разве таким шутят? – ухмыльнувшись, Теплинский убирает свою руку от моей руки. Откинувшись на спинку дивана, смотрит на меня взглядом прищуренных глаз, словно обдумывая следующую фразу. – Дана, что у вас происходит в семье? Скажи честно, я не враг тебе, ты же знаешь. Я хочу помочь.
Качаю головой, губами шевелю: “Не знаю”.
Что происходит у нас в семье? Да так сразу и не скажешь. Наверное, как у всех – обычный семейный кризис. Отношения уже далеки от романтичных, а от былой страсти остались лишь воспоминания. Недопонимания, обиды, претензии, но это вроде у всех так, когда отношения на грани развода, или же нет?
Мы с Эриком ходим по этой “грани” уже не впервые. В прошлом были моменты, когда даже спали не то, что под разными одеялами, а в разных спальнях. Тогда мне казалось, что Эрик сам предложит развестись, но Тёма сильно заболел, мы с сыном оказались в больнице. Гофман испугался очень. Заботился о нас сыном, едва не жил в больнице. И всё как-то само пришло в норму.
А теперь… Я даже не знаю, что и думать. Но посвящать Теплинского в нашу с мужем личную жизнь – точно перебор. Каким бы хорошим другом ни был Андрей, моя семья для него – табу.
– Не веришь мне, да? – Андрей напрягается, наверное, ожидал от меня какой-то другой реакции. А какая у меня может быть другая реакция? Я сейчас в шоке, сижу на диване, как гвоздями приколоченная к доске. – Согласен. Я бы сам не поверил на твоём месте.
– Ну почему же? Я верю тебе. Только понять не могу одного: почему ты мне всё это рассказываешь? Разве вы с Эриком не лучшие друзья или есть что-то, о чём я не знаю? Почему ты не на его стороне?
– Хочешь правду?
– Даже если ты мне сейчас соврёшь, я же всё равно не пойму. И, как оказалось, я вообще уже ничего не понимаю в этой жизни.
– Правда в том, Богдана, что вы с Тёмой мне небезразличны. Я переживаю за вас, как за близких мне людей. С Эриком говорить бесполезно. Он сейчас на адекватного мало похож. Поэтому я посчитал нужным тебе обо всё рассказать, чтоб знала, что ты в опасности. Я не знаю, что завтра взбредёт в голову моему другу, но та фраза, когда он сказал, что уничтожит тебя, ты же понимаешь, была сказана не просто так? Разве бросаются такими словами?