Тет-А-Тет с Отражением
Шрифт:
Я зажмурилась, боясь открыть свои глаза.
Огонь потух, разливаясь по земле волной пламени. Пентаграмма меркла и вскоре совсем потухала, словно ее и не было. Лишь вокруг ветер носил пепел, разнося его на много километров над небом.
Я открыла глаза и посмотрела в эту темноту. Я посмотрела сквозь пальцы, что бы лучше видеть.
Я видела силуэт Изольды. Вернее обугленный скелет. Это все, что осталось после нее.
Она гордо смотрела вверх в небо. Обугленный
Я устало упала на землю. Я смотрела сквозь кроны деревьев на небо. Я хотела рыдать, я хотела плакать, хотела кричать. Меня тошнило, меня душило, меня трясло как в лихорадке.
Ветер ласкал мое лицо, пытаясь трепать. Частички пепла залетали мне в нос, я кашляла, чихала.
Я не хотела жить. Все перестало иметь смысл.
Мой мир исчез.
Для чего? Зачем? Почему?
Мысль о самоубийстве стала казаться спасением. Меч лежал рядом. Так почему бы и нет?
Я посмотрела в сторону, где стояла Изольда. Что-то в ее силуэте было не так.
Я вгляделась сквозь пальцы, и увидела, что она смотрит на меня. Меня всю передернуло. Если бы она имела сейчас мышцы на лице, она бы улыбнулась. Ее глазные зубы сверкали сквозь всю обгоревшую плоть и кости. Казалось, что жить уже невозможно. Ни ведьма, ни вампир не смог бы устоять.
Я вгляделось в ее сердце. Оно билось. Но билось в холостую. У нее не было крови. Ей она нужна была сейчас как никогда.
Нужно бежать. Добить. Пронзить ее сердце.
Я схватилась за меч. В какой уже раз за вечер, или ночь.
Но ее тело медленно уходило под землю. Вдали я увидела чью-ту фигуру. Михаил - поняла я. Он сейчас сильнее. У меня не хватит сил. Но я поклялась. Я завершу начатое. Я уничтожу их обоих. Я уничтожу ее ребенка. У нее на глазах.
Она не человек. Она уже даже не тварь. Она мертвец. Она умерла тогда, когда Кристина проткнула сердце Ярослава. В тот момент смерть настигла их обоих. И хоть ее тогда рядом не было, она непременно это почувствовала.
Я побрела в глубь леса, не оборачиваясь, зная, что она выжила, и, не понимая как. Неужели она настолько сильна?
Я шла. На меня вдруг закапал дождь. Смывая с меня последних червей. Омывая меня во все черное. Этот пепел грязью оставался на стволах деревьев, на мне, моем лице, глазах, губах.
Я брела в эту глубь с отрешенными глазами. Ничего не видя. Ничего не слыша.
Лишь сверху, словно пепел моего мира, пепел моих воспоминаний омывал мое тело и эту грешную землю.
Но я знала, что совершены еще не все грехи. Я знала, что я еще вернусь, что я еще встречусь с ней. И эта встреча будет последней для нас обеих. Их часы сочтены.
Как же тленен этот мир. Он прогнил насквозь. Как же хотела я в тот момент, что бы весь мир стал одним сплошным пеплом и развеялся по холодному мраку, разорвав все существующие цепи и догмы. Умирая навсегда. Блуждая в бесконечной бездне тьмы.
Конец второй части.
Тет - А - Тет с Отражением.
Часть III.
Зеркала Дьявола.
Глава 17.
Голос.
Ночь была в своем апогее. Я рассказывал историю Ады, и передо мной мысленно проносились все те картины, что сейчас мне рисовал мой разум. Все представало словно наяву. В тот день, вернее в ту ночь, когда мы с ней были вместе, я корил себя за то, что просто не мог встать и уйти, хотя так хотелось. Мне и сейчас сложно поверить, что действительно, я какой-то частью себя смог полюбить эту ведьму.
Насколько же все было сложным. Я постоянно отгонял от себя мысль, что мне придется подойти к той части моего повествования, в которую я отчаянно отказываюсь верить сейчас.
Падший сидел на из неизвестно откуда взявшемся кресле в своем мире. Граф попивал красное вино из бутылки, хотя из кожи вон лезет, дабы показать себя личностью аристократичной.
Лишь один Новенький сидел прямо на полу там, где его мир был такой же, как и комната, в которой я сейчас находился.
Все, что я сейчас рассказываю... Разве это не исповедь? Смешно, но я хочу, что бы я сам себя понял. Возможно, это единственный способ разобраться в себе. Но ни одно из моих отражений не способно отпустить мне грехи.
На что я хочу обречь себя сегодня? Я знаю, что с первым лучом рассвета, я покину эту комнату навсегда. Я попытаюсь исправить. Попытаюсь, словно птица разбиться о стену, с надеждой на то, что у меня все же получится спасти то малое, что у меня еще осталось.
– А тебе ведь была приятна эта ночь? Не так ли?
– ухмыльнулся Граф.
– Тебе нужен ответ?
– ответил за меня Падший.
– А теперь, мой милый мальчик, я расскажу тебе, как появился на свет я.
– Граф театрально взмахнул руками в стороны. Он подбежал к глади зеркала, прижавшись к ней щекой, и пытался пронзить насквозь своим взглядом Новенького.
– Как жаль, что она сразу не рассказала, что произошло с ней. Она потупила наши чувства! Она заставила любить себя. Но это было не больше чем страсть. Слепая страсть, обнажившая наши сердца.