Тет-А-Тет с Отражением
Шрифт:
Инквизитор простоял около получаса, не двигаясь со своего места. Затем он подошел ко мне, по-прежнему сохраняя свое молчание. Зачем же он тогда вообще пришел? Ни пыток, ни допроса. Что ему от меня надо?
– Что у тебя осталось, ведьма?
– спросил меня не знакомый голос. Обернувшись на звук, я увидела мужчину стоявшего в темноте. Странно, я не помню, как он пришел. Так бесшумно.
Мужчина театрально развел руками, и произнес:
– Ничего.
Он рассмеялся. Эхо гулким звоном разрывало
Он продолжил:
– Но так же у тебя не осталось никого...
Только не слезы. Только не плакать. Только не показывать им свою слабость. Пусть уж лучше убьют. Здесь и сейчас.
Мужчина вышел в свет факела. Я всмотрелась в его лицо, и оно мне показалось страшно знакомым. Я пыталась вспомнить, но никак не могла. Но когда пришло озарение, меня охватил ужас...
– Значит, вы все же нашли нас...
– сказала я, глядя в глаза Михаилу.
– Я не сержусь на то, что вы убили моего брата. Я ненавижу вас за то, что вы убили мою мать!!! Теперь я стал вождем клана. За это я вам чем-то обязан. Я сначала подумывал убить без мук, но теперь решил продлить вашу агонию.
Меня мучили вопросы, но я не хотела разговаривать с этой швалью.
– Неужели вы и вправду думали, что мы не найдем вас? Смешно. Смешно и глупо.
– В руке Михаила неожиданно появились тонкие длинные иглы.
– Я попробую отнять то единственное, чем ты должно быть сейчас дорожишь. Твой дух. Твоя гордость. Но здесь и сейчас я буду наслаждаться твоими стонами и рыданиями, ты будешь молить меня о пощаде. Ты будешь молить меня о смерти.
С этими словами он вогнал одну иглу мне в плечо так, что бы она прошла насквозь. Я стиснула зубы со страшной силой, но не проронила ни слова.
Михаил ухмыльнулся, и нашел еще одну иглу, самую короткую, и, схватив меня за руку, быстро вогнал под ноготь указательного пальца левой руки.
Это стерпеть было сложно, но я старалась. Тихий, но долгий писк сквозь те же стиснутые зубы. Из глаз текли слезы. Во рту накоплялся привкус горечи. Но я не смела плакать.
Я начала молить о смерти, но уже про себя. Я хотела погибнуть с достоинством, но третья игла вонзилась где-то в области живота. Сладкой раздирающей волной боль заставила напрячь все мышцы моего лица. А затем темнота...
Вновь поток ледяной воды. Холод и вновь проснувшаяся боль... Я снова открыла глаза. Иглы уже были вынуты из моей плоти. Но теперь в руках Михаила я увидела раскаленное железо.
Инквизитор все так же молча стоял в углу этой темницы и не произносил ни слова. Он и своего положения не изменил, наверное. Словно мрачная статуя, вылитая из серого камня.
Михаил прижал раскаленное железо к моим ногам. Невыносимая боль. Моя кожа пузырилась и облезала. Я почувствовала запах мяса. Это было моя плоть. Из груди вырвался дикий крик, наполненный боли. Вампир рассмеялся и отнял железо от моего тела, и отбросил в сторону.
Инквизитор взмахнул рукой, и Михаил, заметив это, удалился прочь. У меня не было сил удивляться. Ни тому, что Вампир и Инквизитор работают вместе, и даже тому, что Вампир беспрекословно слушается Инквизитора.
Инквизитор подошел ко мне, и снял свой капюшон. Теперь я поняла, что это она. Но у меня больше не было сил. Я не могла удивляться, или кричать. Все стало другим. Безразличным.
В ее руке, из ниоткуда появился меч. Тот самый.
– Этим мечом вы пронзили его сердце, так?
– наконец-то заговорила Изольда.
Это была именно она, моя сестра. Холодным взглядом она буравила меня, пытаясь заглянуть в мою душу и вырвать мое сердце.
– Кристина умрет по-особому. Я тебе обещаю. Я же теперь обязана всех вас убить. Ведь вы принесли Обет Мести. Но после того как вы убили его, я принесла свой. Завтра, ты увидишь, как одна из вас погибнет на центральной площади. Не удивляйся, что я так говорю. После того, что вы сделали, я отреклась от вас. И я теперь не одна из Несущих Бурю.
– Изольда задумчиво смотрела на блестящий клинок и поглаживала его своей рукой.
– Если бы ты знала, как сладко было нанести первый удар. Ты даже не представляешь, с каким звуком вошел этот меч в плоть твоей сестры. Уже внутри пронзая ее сердце. Гремели раскаты грома, стихия бушевала, но это была ее агония. Если бы ты знала, как я смеялась, как я радовалась, впервые за многое время. Это сравнимо разве что с первым глотком крови. С твоей первой жертвой.
Изольда улыбнулась. Я увидела ее торчащие глазные зубы вампира.
– Как бы я хотела вкусить твою кровь... Но больше я хотела бы окропить ею постель моего сына...
– она вонзила клинок в мою правую ногу.
Обессиленное тело и мозг не могли выдержать новый приступ боли. Темнота вновь пришла за мной.
* * *
Центральная площадь. Это было первое, что я увидела, когда вновь очнулась. Я была в клетке на колесах, в которую были впряжены две лошади. Толпа народу. Деревянный помост. Два столба. К одному привязан Борис, к другому Элеонора.
На Бориса страшно было взглянуть. Его, наверное, много пытали, у него не было половины пальцев на руках и ногах, все тело было окровавлено и опухшим. Множество открытых ран. Из некоторых сочился гной.
– Тебе не жалко себя, так пожалей его! Ты можешь остановить его пытки! Лишь признайся!
– Кричал кто-то, кого я не могла видеть. На Элеонору было страшно взглянуть. Все ее тело было изуродовано. Нос разбит и сломан, щека разорвана и нелепо зашита.