Тетради для внуков
Шрифт:
В пятидесятом году лагеря были набиты битком. Все, кого Сталин хотел убить, были уже убиты, все высланные народы успели уже привыкнуть к новым кладбищам для мертвецов своих. Присланные в Воркуту крымские татары успели умереть все – кроме одного мальчика. В жизни не видевшие снежной бури, они ходили синие от холода. Работать у них не было сил, а от штрафного пайка они слабели еще более, тощали и синели. Штрафной паек карает не выполняющих норму – смертью! Дрожа в своих лохмотьях, они рылись в помойке позади лагерной кухни. Доходяга подняться самостоятельно уже не способен, а его спасение силами лагеря было бы поблажкой неработающим – и потому оно решительно отвергается всей программой лагеря и всем его
Так все крымские татары и дошли в одну зиму от пеллагры – 89 человек из 90, привезенных в наш каторжный ОЛП. Весной их трупы уже плавали в талой глине лагерного кладбища.
… Сколько же граждан нашей страны было, подобно крымским татарам или балкарцам из Белой Речки, разбужено однажды на рассвете?
Судя по данным последней (1959 г.) переписи – около трех миллионов. Но крымские татары в них не числятся и умершие ускоренной смертью – тоже. Значит, выселили более трех миллионов. Восемь малых народов в одну ночь вырвали из родной почвы за предполагаемое недовольство Сталиным. В ту ночь предполагаемое стало действительным.
Разумеется, все знали, что их высылают по приказу Сталина. Насколько же лицемерным звучало утверждение, будто для миллионов, находящихся в ссылке, переизбрание Сталина в Верховный Совет в 1950 году является "всенародным праздником"! Формула эта, принятая после первых выборов по новой конституции в 1937 году ("Это были не просто выборы, а великий праздник" – писалось в "Кратком курсе" и во всех газетах), с тех пор почти не меняется, как, впрочем, и процент голосующих за названных в бюллетенях кандидатов. В 1937 году "за" голосовали 98,6 %.
Тех, кто сознательно рукоплескал антикоммунистической расправе Сталина с малыми народами (о рукоплескавших бессознательно я не говорю), естественно спросить: считают ли они, что калмыки и чеченцы являлись врагами Советского Союза и за пять-шесть лет до войны, или они исполнились вражды внезапно, в день оккупации немецкой армией? И что побудило их стать врагами? Многие изменники военных лет наверняка недоброжелательно относились к советской власти и в тридцать седьмом, и, вполне вероятно, в тридцатом году. Ненависть гитлеровских полицаев, карателей и старост не в один день родилась. Воронов, Гнатюк и Шудро не упали с неба. И никак нельзя утверждать, что все они – кулаки. При ликвидации кулачества изгнали со своих мест не одну тысячу середняцких семей. Огромное множество врагов – это не естественные, исконные враги революции, а враги, СДЕЛАННЫЕ Сталиным, несправедливо им обиженные и незаслуженно преследуемые. И все обиженные, включая и ослепленных, и злобных, и непримиримых, все они, получив по новой конституции право голоса, дружно двинулись к урнам, сразу позабыв и обиды, и злобу – чтобы дать 98,6 % "за"? Конечно, это было не так. Что же их заставило?
Все довольно просто. Сталин превратил нормальное, деловое избрание представителей народа в поголовную проверку лояльности граждан. Точнее, не в проверку, а в угрозу проверки, но в связи с тем, что никто не хочет демонстрировать нелояльность, то и проверить ничего не удается.
Никогда при Ленине не пользовались выборами, как средством, а показателями – как целью. В первые двадцать лет революции трудящиеся избирали депутатов в Советы открытым голосованием, нетрудовые элементы – кулаки, торговцы, служители культов – были лишены избирательных прав. И это была пролетарская демократия, хотя она и не включала двух важных элементов – всеобщности и тайны голосования.
Введение всеобщего и тайного голосования по идее должно было расширить пролетарскую демократию. Но сталинизм умеет на практике превратить идею в ее противоположность. Когда при всеобщем
Сущность демократических выборов – поручить на какой-то срок функции власти людям, которым народ доверяет. Процент явки на выборы – показатель важный, но только в том случае, если явка добровольна. Вот уже более тридцати лет главным предвыборным лозунгом является не "Выбирайте в Совет такого-то, он деловой и идейный человек!", а – "Все на выборы!".
Комментарий "Краткого курса" по поводу выборов 1937 года, повторенный затем в тысячах статей, гласил: "Таким образом, девяносто миллионов человек подтвердили своим единодушным голосованием победу социализма в СССР". О какой победе речь? Если о победе социалистической революции, то она победила еще в 1917 году. Если о победе социализма как экономической формации, то ее победу ни подтвердить, ни отринуть голосованием нельзя. Победу социализма, как общественного строя, основанного на более высоком, нежели капиталистический, уровне экономики, подтверждает не явка на выборы, а другие данные. Если брать цифры, то, скажем, производительность труда. Вот коренной показатель победы, где показуха не срабатывает.
А проверять настроение народа, ставя птичку против фамилии каждого, кто не пришел сообщить свое праздничное настроение, – разве не известно наперед, как ответит каждый? И разве не понятно, что иные, ответив "да", солгут? И кто не знает, что Сталин сам нисколечко не верил девяноста миллионам, сказавшим "да"?
Сталинизму не нужна действительная и действенная обратная связь между народом и государством, он считает ее опасной и заменяет показной. Но на самом деле именно отсутствие обратной связи является смертельно опасным. Стопроцентная явка и стопроцентное голосование "за" – характерный показатель паралича обратной связи.
В интересах стопроцентности даже ссыльных заставляли притворяться восторженно голосующими за избрание Сталина. Он смело мог объявить, что чеченцы, придя в белых черкесках на всенародный праздник выборов, своим единодушным голосованием подтвердили полное одобрение его приказа о высылке. И что крымские татары так же единодушно стремились лечь в общие ямы воркутинского лагерного кладбища с привязанными к ногам фанерными бирками.
Вероятно, кроме девяноста крымских татар, погибших в шахтоуправлении № 1, еще не одна тысяча легла в общие ямы. По подсчетам самих крымских татар, в первые годы ссылки погибла почти половина их народа; сейчас, говорят, их около трехсот тысяч: точной статистики нет – она тут лишняя. Все они живут в Узбекистане. Пяти высланным при Сталине народам – чеченцам, калмыкам, балкарам, ингушам и карачаевцам – дано право и возможность вернуться на свою родину. Но крымским татарам – нет. В Крым их не пускают. Причем официального распоряжения не пущать, конечно, нет. Зачем? Паспортная система – очень удобное орудие; их просто не прописывают. А без прописки не примут на работу.
Крымские татары до сих пор остаются в положении беженцев, которым нельзя вернуться домой. Но мы не поднимаем вопроса о них в ООН. И никто не тратит средств на их содержание – они отлично содержат себя сами, их колхозы в Узбекистане – образцовые. Они отличаются от обычных еще и тем, что ни один из них не убежал из своего дома, но все они были выселены насильно. В Узбекистане их приняли хорошо, в лагеря не заперли, как поступили с другими беженцами в других странах, но главное все-таки не в этом, а в ПРАВЕ НА РОДИНУ.