Тетради Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
Доктор Пэрри, не сводивший с моего друга восхищенного взгляда, был достаточно проницателен, чтобы понять, что Холмс ничего не делает и не говорит случайно. Однако немногословность гостя разочаровала его.
Холмс, как будто почуяв это, улыбаясь обратился к нему:
– Не обращайте на меня внимания, доктор Пэрри. У меня свои методы. Ваш случай напоминает мне о странном ночном поведении одной собаки.
Эта малопонятная реплика явно озадачила доктора Пэрри. Даже я, участвовавший в том давнем расследовании вместе с Холмсом, пребывал в замешательстве. Каким образом случай с пропавшей скаковой лошадью и собакой, которая должна была залаять, но не залаяла [50] , мог быть связан с данным делом? Ведь здесь, насколько я мог судить, не было ни собаки, ни лошади, только валлийский фермер и амбар с сеновалом и сельскохозяйственным инвентарем.
50
Имеются в виду события, описанные в рассказе «Серебряный». – Примеч. перев.
Холмс заметил наше недоумение. Поймав мой взгляд, он улыбнулся краешком рта и незаметно покачал головой. Я хорошо знал своего друга и сразу понял, что означают эти сигналы. Дело было раскрыто, по крайней мере на данный момент, хотя, может статься, разъяснения мы получим еще нескоро. А пока что Холмс подошел к доктору, который с ключом в руке уже направлялся к двери амбара, давая понять, что осмотр завершен.
– Перед тем, как мы уйдем, доктор Пэрри, я хочу задать вам еще несколько вопросов. Должно быть, инспектор Риз полагает, что у Хувела Моргана был серьезный мотив для убийства, иначе он не стал бы его арестовывать. Что это за мотив?
Повисло долгое молчание, прежде чем доктор с явной неохотой ответил:
– Это всего лишь слухи, мистер Холмс.
– Неважно, – резко возразил мой друг. – Мне необходимо войти во все подробности дела, включая слухи. Если вы не готовы быть со мной совершенно откровенным, доктор Пэрри, мне придется отказаться от расследования и мы с доктором Уотсоном немедленно вернемся в Лондон. Выбор за вами.
Я видел, что доктор Пэрри старается не смотреть Холмсу в глаза. Он, верно, предпочел бы отделаться уклончивым ответом, но, когда дело касалось профессиональной репутации, мой друг проявлял неизменную твердость. Выкрутиться было невозможно, и доктор Пэрри прочел это по суровому, непреклонному лицу Холмса. Мне было жаль беднягу, когда он, запинаясь, попытался исправить свою ошибку:
– Что ж, видите ли, мистер Холмс, в деревне поговаривали о том, что Дай опять собирается жениться. Он ведь семь лет как вдовец. А у нас тут есть вдова, Карис Уильямс, неплохая женщина. У нее своя ферма в Брин-Теге, на другом краю деревни. Люди однажды видели, как они болтали за часовней, вот и напридумывали, чего не было. В одну секунду поженили их с Карис, поселили ее в Плас-э-Койд, в помощь Даю отрядили ее младшего сына, а старшего оставили хозяйничать на ферме в Брин-Теге. Из-за этих россказней у Дая с Хувелом испортились отношения. Если бы Дай снова женился, Хувел мог решить, что Плас-э-Койд ему уже не достанется.
– Существуют ли какие-то доказательства того, что он действительно этого опасался, или это просто слухи?
Доктор Пэрри беспокойно переминался с ноги на ногу.
– Ну, однажды утром почтальон, разносивший письма, и впрямь слышал, как Дай и Хувел ругались. Хувел сказал: «Если эта женщина и ее сын окажутся здесь, я соберу вещи и уйду». И, хлопнув дверью, выскочил из дому.
– Это все? – спросил Холмс.
– Они перестали вместе выпивать в «Э Делин Аир». Дай теперь сидел у одного края барной стойки, а Хувел – у другого…
Он скорбно умолк.
Но Холмс еще не закончил расспросы.
– По вашему мнению, все было настолько плохо, что у Хувела появился мотив для убийства? – спросил он.
Доктор Пэрри посмотрел себе под ноги, а затем, выпрямившись, взглянул Холмсу прямо в глаза:
– Такое возможно, мистер Холмс. Хувел очень вспыльчив. Тем не менее готов спорить на что угодно: вы докажете его невиновность. Вот и все, что я могу сказать.
– Понимаю, – сказал Холмс, на которого убежденность доктора, видимо, произвела сильное впечатление. – Итак, я возьмусь за расследование, но предупреждаю вас, доктор Пэрри, если у меня появятся какие-либо доказательства виновности Хувела, я, ни секунды не колеблясь, передам их полиции. Согласны вы на такие условия?
– Согласен, мистер Холмс, – уныло промолвил доктор Пэрри.
– Прекрасно, – подхватил Холмс. – Тогда продолжим. Прошу вас, доктор Пэрри, ответьте мне еще на кое-какие вопросы. Когда произошло убийство, на ферме был кто-нибудь, кроме Хувела и его отца?
– Оуэн Мэдок и его дочь Риан, – поспешно ответил доктор Пэрри, словно желая доказать, что больше не собирается ничего скрывать.
– Кто они такие?
– Оуэн работает на ферме, а Риан вроде как в экономках.
– Где они находились, когда убили Дая?
– Оуэн, кажется, кормил свиней, а Риан была где-то в доме. Инспектор Риз должен знать. Он опросил их обоих.
– А я могу с ними побеседовать?
– Конечно, почему бы нет? Но сейчас их нет на ферме. Правда, Оуэну позволили ненадолго приходить, чтобы кормить животных. Вообще-то Риз велел им сидеть дома до конца следствия. Но чуть позже вы сможете найти их здесь, в Плас-э-Койд.
– Значит, они живут не здесь?
– О, нет. У Оуэна что-то наподобие фермы, или, скорее, небольшое подсобное хозяйство в полумиле отсюда. Куры, пара свиней, что-то в этом роде.
– Я бы хотел поговорить с ними обоими. Может, завтра утром? Скажем, в десять часов? Поездка была весьма утомительной, нам нужно немного отдохнуть перед тем, как продолжить расследование. Думаю, доктор Уотсон со мной согласится.
Он повернулся ко мне, и я кивнул.
– Но мне бы не хотелось причинять вам беспокойство, – добавил Холмс, обращаясь к доктору, который тут же отмел подобное предположение:
– Никакого беспокойства, уверяю вас, мистер Холмс. Тут есть другой врач, он примет моих пациентов. Давайте вернемся в деревню, я отвезу вас в гостиницу, где вы отлично устроитесь на ночь.
Насчет гостиницы он оказался прав. Нас поселили в небольших, но уютных комнатах, свежее постельное белье источало аромат лаванды, ужин был незатейлив, но очень вкусен – он понравился мне гораздо больше, чем те блюда, что подают в лондонских ресторанах. Я отправился в постель усталый, но довольный и быстро заснул спокойным, глубоким сном, почти не думая о загадочной связи этого расследования с делом о собаке, которая не залаяла.
Как мы и условились, на следующее утро в десять часов доктор Пэрри заехал за нами, чтобы продолжить расследование. Я отлично выспался и сытно позавтракал, а потому горел нетерпением поскорее узнать, каким образом случай с Серебряным связан с этим делом об убийстве. Но Холмс, который, к превеликой радости, обрел прежнее расположение духа, не спешил удовлетворить мое любопытство.