Шрифт:
И Вика, и Макс всегда любили оставаться на выходные у бабушки: она водила детей в парк, покупала им шоколадное мороженое, которым разрешала уляпаться с головы до ног, каталась с ними в лошадиной повозке и в тёплую погоду даже позволяла разуться и босиком побегать по берегу пруда, если потом они старательно вытирали ноги влажными салфетками. Дома бабушка готовила восхитительные пироги, макароны в наваристом
Но было кое-что, что даже выходные у бабушки могло сделать ещё лучше: визит её подруги, Тётушки Тори. Вообще-то её звали Викторией, как и бабушку, поэтому в детстве они придумали, что одна будет откликаться на «Вику», другая – на «Тори», чтобы не путаться. Вике это всегда было странно, потому что она не могла себе представить бабушку такой же девчонкой, как она, с таким же именем и такими же весёлыми рыжими хвостиками. А слово «Тётушка» Тори прибавила к своему имени сама, когда её возраст перемахнул за тридцать и большинство её подружек уже обзавелись дочками и сыновьями. «Я всегда, с самого детства мечтала стать тётушкой», – объясняла Тётушка Тори Вике и Максу, они кивали, но на самом деле не понимали, чего такого хорошего в этом звании. Впрочем, если все тётушки – такие, как она, то тогда оно действительно многого стоит.
Тётушка Тори была бунтаркой, анархисткой, дурочкой и сказочницей – так о ней отзывалась бабушка. Этот набор слов она всегда выдавала цельным и произносила с огромной нежностью, такой нежностью, которой любила только лучшую подругу и двух своих внуков. Папа Вики и Макса подругу тёщи не любил, хотел бы запретить ей встречаться со своими детьми, да не мог, поэтому просто сердито замолкал, если они рассказывали, что она снова приходила к бабушке в гости. Мама – жена воспитанная, во всём послушная мужу – изо всех сил старалась сделать вид, что и она недолюбливает тётушку Тори. Хотя было очевидно: в своём детстве она была очарована этой женщиной не меньше, чем Вика и Макс, и только здоровое взрослое занудство заставило её со временем изменить мнение.
Конечно, у скептически настроенных взрослых была масса причин возмущаться тем, что бабушка их детей водит знакомство с такой экстравагантной особой. Во-первых, она научила малышей пить кофе, когда им было восемь и девять! Не горький какао на воде, не цикорий и даже не кофейные напитки на молоке, а настоящий чёрный кофе! «Запомните раз и навсегда, дорогие мои, – говорила она, – ни одно Путешествие не может начаться без чашки обжигающе-горячего и ужасно горького кофе. Не важно, взяли вы его на вынос в элитной кофейне, сварили сами дома или купили в автомате на вокзале. Хорошо бы он был сварен в джезве, ладно, если в кофемашине, но в поезд сойдёт и просто растворимый. Дорожный кофе не должен быть вкусным, напротив, очень даже здорово, если он получился мерзкий, хоть плюйся – во всяком случае, в юном возрасте этот эффект значит многое. Но только плеваться ни за что нельзя. В кофе – вся тайна Путешествия. Вы можете выйти из дома, доехать до аэропорта или вокзала, покинуть страну, заселиться в гостиницу в незнакомом городе, провести там неделю – всё, что угодно – но пока вы не выпили чашку дорожного кофе, в Путешествие вы не отправились!» – с такими словами она снимала джезву с огня после третей пенки, заливала струёй холодной воды, чтобы опустилась гуща, и потом разливала по маленьким белым чашкам. На самом деле в красивые сервизные чашки Тётушка Тори не верила. Она могла пить чёрный кофе хоть из пивной кружки, хоть из тазика, но чаще наливала его в небольшой стальной термос – а эти крохотные фарфоровые чашечки использовала только для того, чтобы приучить к кофе детей. Вика и Макс всякий раз заворожённо смотрели на то, как бьётся о белые бортики тёмная струя волшебного напитка, с которого начинаются Путешествия.
Конец ознакомительного фрагмента.