Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба
Шрифт:
Нина отдала Нане малышку Мию, аккуратно поцеловав ее в лобик. И наконец заплакала от души, разрыдалась, дав волю чувствам. Не могла остановиться.
– Что случилось? – В стене дома открылось окошко обувной мастерской, откуда выглянула обеспокоенная жена Отара, Ия.
– Я уезжаю, – ответила Нина.
– Отар, Нина уезжает! – крикнула Ия.
– Куда ты собралась? А туфли? – К окошку на инвалидном кресле подъехал Отар. – Ты мне их на память решила оставить? На, починил, носи на здоровье.
Отар кивнул жене, и та передала Нине в окошко
– Ты еще скажи, что твои итальянцы лучше сделают! – хмыкнул Отар.
Нина вместо благодарности опять заплакала.
– Что ты плачешь? Тебе не понравилось? – испугался Отар.
– Понравилось. Очень! Спасибо! – не могла остановиться Нина.
– Ия, дай ей травы, что ли, – сказала тетя Ася. – А то она не успокоится.
Ия шмыгнула в квартиру и вернулась с чашкой.
– Пей, – велела крестная.
– Что это? – спросила Нина.
– Какая тебе разница? Пей уже, опаздываем! – ответила тетя Ася.
Нина покорно выпила мутный отвар и пошла следом за крестной.
– Что это с тобой, дедуля? – обеспокоенно спросил дядя Рафик, увидев заплаканную Нину.
– Это у нее нервный срыв, – объяснила тетя Ася. – Девочка переволновалась.
– Дедуля! Сейчас я тебя быстро вылечу! Садись уже! – велел Рафик.
Нина уже по привычке закрыла глаза, чтобы не видеть, куда они едут. И вряд ли это был аэропорт. В этом она почти не сомневалась. Никто не сомневался. Они притормозили около магазинчика, где продавали вино.
– Привет! – Дядя Рафик зашел в крошечную комнату, уставленную бутылками. – Так, мне нужно вино хорошее, чачу домашнюю, и быстро. На самолет опаздываем!
Нине казалось, что дядя Рафик способен задержать даже регулярный рейс. И нисколько не удивилась бы, если бы главный пилот оказался его троюродным племянником по материнской линии. Тут же, в магазинчике, дядя Рафик открыл бутылку вина, налил Нине в пластиковый стакан и заставил выпить. Она поняла, что чувствовал Джей, в которого насильно вливали то кофе, то чачу. Но вино побежало по венам, стало тепло, даже жарко. Слезы сразу высохли. Откуда-то появилась закуска – хачапури, овощи, зелень. Нина улыбалась и надеялась, что самолет улетит без нее. Она хотела вернуться домой, к крестной, выпить кофе и позвонить Вале, а потом поехать к Натэле – узнать, как у нее дела.
– Дедуля, поехали. Совсем уже опаздываем, – сказал ей дядя Рафик.
В аэропорту на единственный рейс стояла очередь. Кто-то доплачивал за перевес, кто-то заматывал чемоданы в пленку.
– Мне тоже нужно замотать, – обеспокоенно сказала Нина.
– Не надо! – оборвал ее дядя Рафик. – Нормально долетишь. Если я сказал, то так и будет!
Дядя Рафик отодвинул столбики с ограничительными лентами и подвел Нину прямо к стойке.
– А как же очередь? – ахнула Нина.
– Слушай, они туристы, пусть стоят, а мы местные! Давай
Нина только открыла рот от изумления. Никто не стал возмущаться, а девушка приветливо улыбнулась и быстро выдала ей посадочный талон.
– Ну, а ты боялась! – улыбнулся довольный дядя Рафик. – Все, иди! Ася, поехали домой, я еще успею футбол посмотреть.
И тут в зал ворвалась Натэла. Вслед за ней семенил Леванчик.
– Нина! Ты еще не улетела! Слава богу! Я хотела тебя проводить! – Натэла кинулась обниматься. – Ты мне даже свой телефон не оставила! Ты когда приедешь?
– Не знаю, – опешила Нина. – Как у тебя дела?
– Ой, я так счастлива! Так счастлива! Джей такой мужчина! Представляешь, он хочет поменять билет! Я тебя провожу сейчас и пойду менять! Он не хочет от меня улетать!
Натэла выглядела такой же сумасшедшей, как и ее отец. Только не тихой, а буйной. Она была все в том же «свадебном» вечернем платье, и на нее все оглядывались.
– Ты мне звони, – сказала Нина. – В любое время. И приезжай. Все будет хорошо.
– Спасибо тебе! Спасибо! – плакала Натэла.
– Все, хватит, поехали домой, – вмешался в эту сцену прощания дядя Рафик.
Но тут в зал влетела Карина, жена Вахтанга.
– Слава богу, успела! – кинулась она к Нине.
– Что еще? – Рафик закатил глаза.
– Вот, Вахтанг велел тебе передать. – Карина достала из сумки фотографию. Нина никогда ее не видела. На фото она, четырехлетняя, стояла с мамой на фоне цветущего кустарника. Тома улыбалась и была очень красивой и счастливой. – Это любимая фотография Вахо, – сказала Карина. – Но он сказал, что тебе она сейчас нужнее. Извини, что он сам не приехал, у него тяжелый мужчина. Чуть не утонул. Вахо еле спас.
– Ты здесь очень на Тому похожа, – сказала крестная, разглядывая фото.
– Да, Вахо сказал, чтобы ты возвращалась. Чтобы знала, что наш дом – твой дом, – сказала Карина. – Рафик, ты меня до больницы довезешь? А то у меня там очередь сидит.
– Если больше никто не приедет, то довезу! – ответил Рафик.
Нина еще раз поцеловала крестную, Натэлу, Карину, обняла дядю Рафика, наконец прошла паспортный контроль и села в крошечном зале ожидания. Ей вдруг очень захотелось курить.
– Простите, – подошла она к пограничнику, – а где здесь можно курить?
– Где хочешь! – ответил пограничник и даже удивился вопросу.
– А пить тоже можно? У меня с собой вино. Я его не упаковала в чемодан. Нельзя же провозить?
– Почему нельзя? – еще больше удивился пограничник. – Пей, кури, вон столики! Рафик сказал, чтобы я тебя прямо к рейсу позвал!
– А вы кто?
– Я с дочкой его племянника в одном дворе живу! А моя троюродная сестра у Натэлы в классе учится! Иди! Отдыхай! Сейчас все сделаем!
И тут же открылись жалюзи в кафе, официантка пошла варить кофе на крошечной плитке, проигнорировав кофейный аппарат. Тут же на столе Нины появились пепельница и уже открытая пачка сигарет.