Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба
Шрифт:
– Все нормально, оклемается, – сказал Вахтанг, – до следующего раза. Опять будет приступ.
– Я же не знала! – плакала Натэла. – Он мне сказал, что ему сорок семь, а оказалось, что пятьдесят!
– Слушай, не большая разница, да? – сказал Вахтанг.
– Он же мне писал, что будет меня любить! – плакала Натэла.
– Слушай, еще вчера ты думала, что он импотент! – вступила в разговор тетя Ася.
– Откуда вы знаете?
– Что тут знать? Я бы тоже так думала, – хмыкнула тетя Ася.
– А он тебе не писал, что у него больное сердце? – Дядя Вахо начал складывать
– Нет, я же не спрашивала! – Натэла кинулась на грудь к Джею.
– Перестань, он не умер. Что ты его оплакиваешь? – одернул ее дядя Рафик.
– Все было хорошо. Так хорошо, – причитала Натэла, – я же хотела как лучше! Думаю, пусть лежит, не двигается. Ну, вы меня понимаете… А он вдруг задыхаться начал. Руками на меня махал. Я же думала, что он больше хочет, я же не понимаю его знаков! Ну и стала сильнее. Это его американки понимали, а я откуда знаю? Вот он махал, махал, а потом затих. И синий стал!
– Не волнуйся. Все с ним хорошо будет. До Америки доедет, это я тебе гарантирую, – успокоил ее Вахтанг.
– А мне не нужно, чтобы он доехал! Мне нужно, чтобы он печать поставил! Сегодня! А он лежит и ходить не может!
– Зачем ходить? Я его довезу! – Дядя Рафик поставил на тумбочку пластиковую бутылку. Судя по мутному виду, в бутылке была домашняя чача. – Вахо, а ему чачу можно? Для здоровья?
– Если я скажу, что нельзя, ты меня послушаешь?
– Нет, конечно! Да еще ни один доктор не говорил, что чачу нельзя пить! Тем более в таких делах!
– Ну и я не скажу. Через час можешь наливать. Натэла, во сколько загс?
– В четыре.
– Нормально. Пусть пьет, – махнул рукой Вахо. – Только сейчас пусть лежит, не встает.
– Спасибо вам! – Натэла кинулась обнимать сначала Вахтанга, а потом Рафика.
Вахтанг, которому нужно было в больницу, ушел. Все остальные остались. Никому даже в голову не пришло уходить.
– Натэла, ты сегодня ела? – спросил дядя Рафик.
– Нет еще, – призналась она.
– Вот и я нет еще. Так, где здесь телефон? Алле? Слушай, дочка, можешь очень помочь. Нам бы сюда обед организовать. Зелень, хачапури, мясо тоже принеси. И вино. Какое у вас вино? Вы его где брали? На Лермонтова? Ладно. Давай. И скажи там, что дядя Рафик заказал. Пусть быстро. Да, к Натэле в номер. Все хорошо с американцем, жить будет. Передам поздравления, обязательно.
Еще через двадцать минут все сидели за столом, ели и пили, не обращая внимания на спящего после укола Джея. Натэла, выпив вина, наконец перестала рыдать. Тетя Ася считала, что это для нее урок – не нужно уезжать с ним. Вон, совсем больной. Валя, напротив, убеждала Натэлу, что это лучший вариант: он умрет, а она еще молодая и успеет замуж выйти.
– Слушай, а он детей-то иметь может? – вдруг спросила тетя Ася.
– Я не знаю. Наверное, – ответила Натэла.
– Э, тут твое «наверное» не поможет. А вдруг у него проблемы? Что ты тогда делать будешь?
– Ну, у него же есть Линда.
– Так то когда было? Он тогда небось в постели не окочуривался! Это все потому, что они едят свой фастфуд. Смотри, уедешь, будешь плохо есть, и тоже больная станешь.
– Что ты ее пугаешь? Она и так боится, – заступилась за Натэлу Валя.
В этот момент дверь открылась и на пороге появилась Мэри. Женщины замолчали и поджали губы.
– Мэри! – поднялся с места Рафик. – Заходи, садись. Тебе вино налить? Или чачи?
– Мама! – Натэла хотела кинуться к матери, но на полдороге остановилась.
– Это правда? – строго спросила Мэри.
– Что – правда? – Натэла опять под взглядом матери превратилась в маленькую провинившуюся девочку.
– Что твой муж не может иметь детей и у него инфаркт?
– Кто тебе сказал? – ахнула Натэла.
– Уже все знают. Я последняя узнаю! А ты мне даже не позвонила! Всем позвонила, кроме меня!
– Ладно, Мэри, успокойся. Садись. Выпей с нами.
Мэри присела за стол и кивком показала, что будет чачу.
Нина и в этот момент не могла отвести от нее взгляд. Мэри опять была густо накрашена, тщательно одета, на каблуках. Но не это было самым впечатляющим. А длинное ожерелье из изумрудов, которое в три ряда висело на шее у этой женщины. Ансамбль дополняла зеленая ящерица-брошь, почти в натуральную величину, с красными глазами-рубинами, которая ползла по ее правой груди. Нина краем глаза заметила, что тетя Ася и Валя тоже рассматривают украшения. Впрочем, Мэри тоже это заметила и наслаждалась всеобщим вниманием.
– Как дела, Ася? – спросила Мэри.
– Все хорошо, – сдержанно ответила крестная.
– Тебе понравился мой подарок! – сказала Мэри Нине, и та только сейчас заметила, что так и не сняла жемчужное ожерелье.
– Она в нем спала, не снимала, – буркнула тетя Ася.
Мэри довольно улыбнулась.
– И не страшно тебе такое на себе носить? – спросила Валя, показывая на изумруды Мэри.
– Нет. Тут все равно никто в этом не разбирается. Думают, что бижутерия.
– А разве нет? – съязвила, не удержавшись, тетя Ася.
– Нет. Это настоящее, конечно, – гордо ответила Мэри. – Точно такое же есть только у Барбары Стрейзанд.
– Еще скажи, что вы с ней в одном магазине покупали! – опять не сдержалась тетя Ася.
Мэри не ответила и только сейчас посмотрела на Джея, который застонал и повернулся на бок.
– И что сказал Вахо? Сколько он протянет? – спросила Мэри у дочери.
– Мама, ну что ты говоришь? Просто это волнение, перелет, еда новая.
– А детей он может иметь? Хотя если не может, то это и к лучшему! Не хватало тебе еще негра родить!
– Мама, ты специально, что ли? Я его люблю!
– И давно? Ты его два дня назад увидела.
– Слушай, перестань, пусть делает, что хочет. Сама пусть решает, – вступилась за Натэлу Валя.
– Вот и правильно, – поддержал дядя Рафик. – А мы будем помогать, чем можем. Слушай, Мэри, ты говорят, хочешь здесь дом купить? Так почему мне не сказала? Я бы тебе такой дом подобрал, какой никто не подберет!
– Ты собралась возвращаться? – спросила Валя.
– А почему нет? Буду приезжать. Мне здесь климат нравится. И родное все. Только забор надо поставить, чтобы соседки не заглядывали. А то по улице пройти спокойно не могу. Старею, наверное. Домой потянуло, – Мэри улыбнулась.