Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба
Шрифт:
– Да, только нам его еще на свадьбу нужно привезти, – сказала Нина, – а он уже с трудом ходит.
– Сейчас кофе выпьет и сам пойдет. Я все точно рассчитал! И не таких довозили!
– Что они там так долго?
– Я Натэле один способ подсказал, – подмигнул ей дядя Рафик, – но тебе лучше не знать. Вот выйдешь замуж, тогда расскажу.
Наконец на пороге дома появились улыбающийся Джей и растрепанная Натэла.
– Ну как? – спросил ее дядя Рафик.
– О’кей, – сумрачно ответила Натэла.
– О’кей, о’кей! – поднял большой палец Джей.
– Ну вот, дядя Рафик говорил, что все будет хорошо, а вы не верили. Дядя
– Натэла, это то, о чем я думаю? – спросила ее тихо Нина.
Натэла кивнула.
– Ну и как?
– Сложно сказать… в таких условиях… ну ты понимаешь…
– Не понимаю.
– Вот ты представь. У тебя сегодня свадьба, приезжает твоя мама, ресторан заказан, номер в гостинице заказан, полгорода приглашены, жених не знает, что он жених, он пьяный, подстриженный, в чужом костюме, и я, как дура, с этой укладкой и в платье, в котором даже вздохнуть нельзя. А еще есть дочь жениха, которая негр, и дядя Рафик, который мне объяснял, как я должна «привести в чувство» жениха. Я, кстати, голодная, меня тошнит от вина и с утра понос. И ты после этого спрашиваешь – ну как?
– Прости, – сказала Нина.
– Так, поехали, нам пора, пока твоя школа, Натэла, не съела всю еду! – скомандовал дядя Рафик.
– А как мы все влезем? – спросила Нина.
– Слушай, дедуля, что ты меня обижаешь? Ко мне в машину твой чемодан влез, что я, людей не усажу?
Джей, Натэла и Нина сели на заднее сиденье, а Валина племянница впереди, усадив к себе на колени Линду.
– Линда, ты должна надеть ремень безопасности, – вдруг очнулся Джей.
– Что он хочет? – спросил Натэлу дядя Рафик.
– Чтобы Линда пристегнулась, – перевела Натэла.
– Он что, машину с самолетом перепутал? – захохотал Рафик и, безостановочно сигналя, полетел по улице.
– Чего дудишь? – крикнул ему водитель соседней машины, когда дядя Рафик все-таки затормозил на светофоре.
– На свадьбу еду! Жениха с невестой везу! – ответил ему дядя Рафик.
В ресторане веселье шло полным ходом. На сцене надрывалась певица. За столами сидели гости. Натэла с Джеем прошли за центральный стол. Джей, судя по изменившемуся выражению лица, начал что-то подозревать.
– Что происходит? – спросил он у Натэлы.
– Традиция такая. Мы так гостей встречаем, – ответила она.
– Меня еще никогда нигде так не встречали, – признался Джей и заплакал.
– Что случилось? Ты ему сказала, что это свадьба? – спросила Нина у подруги.
– Нет, я сказала, что традиция такая. Это он от чувств расплакался. Говорит, никогда такого не видел.
– Знаешь, я тоже никогда такого не видела, – сказала Нина и вдруг начала хохотать.
– Ты чего? Тоже от чувств? – спросила Натэла.
– Да, тоже. – У Нины даже слезы от смеха потекли. – Это ведь правда смешно. Ну посмотри со стороны.
– Я не могу со стороны. Я – участник.
Нина зашлась новым приступом хохота.
– Прости, это у меня нервное, – сказала она, вытирая слезы. – Как же ты ему сообщишь?
– Не знаю, завтра. После первой брачной ночи, – буркнула Натэла. – Ты знаешь, сколько я за номер в отеле заплатила? Это какой-то кошмар!
– Только первая брачная ночь у тебя уже была. В шкафу. По совету дяди Рафика! – опять захохотала Нина.
Натэла сумрачно посмотрела на подругу.
– Ну, прости, прости, просто я давно так не смеялась. – Нина честно пыталась сдержать смех.
Натэла
– Да, смешно. Сейчас мама приедет, вообще весело будет.
– Ладно, иди к счастливому жениху.
Натэла отправилась развлекать Джея, а Нина подошла к Ляле, которую не сразу увидела среди гостей. Художница примостилась рядом с окном и делала наброски. Наверное, из всех присутствовавших на свадьбе женщин только Ляля не сверкала люрексом и укладкой от Валиной племянницы. Она была в обычной одежде, в которой выходила рисовать на набережную.
– Здравствуйте, – сказала ей Нина.
– Нино! Здравствуй! Рада тебя видеть, – ответила Ляля, не глядя на Нину и не отвлекаясь от работы.
– Что вы пишете?
– Портрет молодоженов. Натэла попросила. Парадный. Она хотела, чтобы я заранее написала, и к свадьбе портрет был готов, но я не смогла. Она приносила мне фотографии этого американца, но я его не чувствовала. Или уже привыкла работать с натуры. Не знаю. Вот, договорились, что я на свадьбу приду и сделаю наброски.
– Только не забудьте ей диадему пририсовать. – У Нины начался новый приступ истерического смеха.
– Ты думаешь, нужно? Ей понравится? – с сомнением спросила Ляля.
– Конечно. Кому же не понравится с диадемой? И жениха рыцарем нарисуйте. Ну, чтобы побрутальнее.
– Я так и хотела сделать, – серьезно ответила художница.
– А почему вы не едите, не пьете?
– Я же на работе, – строго ответила Ляля.
– А давайте вы поедите, а я за вас одежду хотя бы нарисую, – вдруг предложила Нина. – Мне правда очень хочется.
– Ну хорошо, если тебе несложно. И правда, я с утра ничего не ела, – призналась Ляля и села за стол. Нина взяла у нее набросок, но не могла отвести взгляда от своей бывшей учительницы – уставшей, одинокой, несчастной и, главное, не реализовавшей себя ни в профессии, ни в материнстве – ни в чем. Пройдет еще несколько лет, которые пролетят незаметно, как она, Нина, превратится в такую же Лялю. У нее тоже ничего не будет.
Нина сосредоточенно клала тень на пиджак Джея и не сразу поняла, что в зале началось оживление. Она среагировала на крик Натэлы: «Мама!» Нельзя сказать, что крик был радостным, скорее так кричат птицы в момент опасности.
Нина оторвалась от рисунка и посмотрела в зал.
Мэри всегда умела эффектно войти. Сейчас она, как королева, которая появилась на приеме, устроенном в ее честь, стояла посреди затихшего, замершего зала. Она медленно обводила взглядом собравшихся, перебирая лица. Все-таки в ней пропала актриса – это надо так уметь держать взглядом зал. Рядом с ней по обе руки стояли дядя Рафик и Леванчик, создавая ощущение свиты или телохранителей. В этот момент Натэла и заголосила: «Мама!» Мэри дернулась, но быстро справилась с лицом и пошла, держа улыбку, к дочери. Дядя Рафик и Леванчик засеменили следом. Мэри обняла Натэлу, поцеловав воздух рядом с ее щекой, и протянула руку Джею. Тот начал ее активно трясти, но Мэри аккуратно выдернула руку и села рядом с дочерью. Дядя Рафик обеспокоенно спрашивал, хорошо ли ее довез Леванчик, и клялся, что никак не мог встретить лично. Горе, что не смог сам. А Леванчик, с другой стороны, заверял Мэри, что готов ее возить туда, куда она скажет, и будет брать меньше, чем Рафик, потому что счастье – возить такую женщину. Мэри улыбалась обоим мужчинам и кивала тоже обоим, так что каждый из них мог считать, что именно он – фаворит.