Тейнквил
Шрифт:
Пид изучал ряды Федерации, расположенные на равнинах в полумиле отсюда. Масса темных фигур столпилась за укреплениями, весьма похожими на их собственные оборонительные сооружения. В течение двух месяцев, что он находился на фронте, они ни разу не вышли за эти стены. Самое большое волнение он испытал в результате спонтанной атаки пары воздушных кораблей на линии дворфов в паре миль дальше по фронту, которые быстро были отброшены назад.
Увеличилось ли количество солдат Федерации за теми стенами по сравнению с тем, что было неделю назад? Пестрое пятно черно-серебристых мундиров распространялось более, чем на милю, позади укреплений, люди группировались вокруг костров и пирамид с оружием. Не было заметно никаких тренировок, ничто не говорило о готовящемся нападении. Все выглядело как всегда.
Однако, это не значило, что так оно и было.
Он покачал головой. Ему не нравилось все, что он увидел на другой стороне линии фронта. Все свою жизнь он был солдатом и научился доверять своим предчувствиям. Они кричали ему, говоря, что вероятность катастрофы огромна, почти неизбежна.
– Драм, я не могу позволить ему это сделать,- спокойно сказал он.
– Королю?- его помощник закачал головой.- ВЫ не можете его остановить, капитан. Вы уже пробовали, но он вас не слушает. Если вы не сможете рассказать ему то, чего он еще не знает, вы просто сделаете его еще более решительным.
Пид пошел дальше, ничего не сказав. Должен же быть способ остановить его, что-то, что он смог бы сказать или сделать, чтобы выиграть отсрочку. Он всегда мог передумать Келлена - он обязан сделать это и сейчас.
Впереди показалось летное поле, расположенное в центре низины восточной части лагеря, довольно близко к линии раздела союзных армий. Даже с такого расстояния была заметна значительная активность на этом поле. Корабли готовили к отлету, экипажи сновали по палубам и снастям, подтягивая тяги и освобождая паруса. Рельсовые пушки уже стояли на своих местах, а позади них были сложены ящики со снарядами. Два десятка воздушных кораблей, большая часть флота, самые лучшие из имеющихся судов, были готовы взлететь. Король был настроен решительно на то, что эта атака увенчается успехом, не было никаких оснований в этом сомневаться.
Спустившись с более высокого участка, Пид заметил Короля, разговаривавшего с окружившей его плотным кольцом группой командиров воздушных кораблей у флагмана "Элленро". Обсуждение было жарким, однако весь пыл исходил от Короля. Его капитаны в основном только слушали.
Потом Пид увидел Кириса и Венклинга, стоявших с одной стороны своего отца, и его сердце сжалось. Все-таки Король решил взять с собой своих сыновей. Несмотря на замечания Пида. Вопреки его советам. Его племянники смотрели на свои ноги, стараясь не привлекать к себе внимание, выглядя неловко и неуместно, и он понял, что им эта идея нравится не больше, чем ему самому.
Сделав глубокий вдох, он направился по летному полю к Королю.
– Капитан,- приветствовал его Король, как только заметил. Он никогда не пользовался именем Пида или показывал их довольно приятельские отношения в таких ситуациях, как эта.- Мы готовы отбыть. Я полагаю, от твоих разведчиков ничего нет? Нет? Тогда больше нет причин откладывать.
– Мой господин, я прошу вас передумать,- быстро сказал Пид.- Будет лучше для вашей безопасности, если мы подождем лишь еще один день. Мои разведчики должны вернуться…
– Моя безопасность в хороших руках этих мужчин,- прервал его Король, едва сдерживаясь.- Я думал, мы все уладили ранее, капитан. Или тебе непонятно что-то из того, что я сказал?
В его голосе явно звучал гнев. Он не хотел, чтобы перед капитанами его воздушных кораблей и сыновьями, оспаривали его решения, особенно, касаемые грядущей атаки. Он говорил Пиду, что тот и так уже зашел слишком далеко, и не стоит пытаться зайти еще дальше.
Но у Пида не было выбора. Особенно, если он хотел сохранить самоуважение.
– Мой господин, вы выразились совершенно ясно. Я уважаю ваше решение. Но я долго был солдатом и привык доверять своим предчувствиям. Они говорят мне, что что-то не сходится в том, что мы видим - в необъяснимом уходе скитальцев и ослаблении флота Федерации. А также я не доверяю докладам о мобилизации по всему фронту Федерации. Я понимаю, что это является ответом на уход скитальцев, но думаю, что это может быть чем-то еще. Если бы я мог предложить альтернативный план, мой господин, то я бы попросил вас послать разведывательный флот, чтобы разузнать…
– Довольно, капитан!- резко оборвал его Король. Воцарилась полная тишина. Король кипел от ярости.- Более, чем достаточно. Ты - капитан Дворцовой Стражи. Ограничься этим и оставь принятие решений мне.
– Как капитан Дворцовой Стражи я отвечаю за вашу безопасность и должен делать все, что в моих силах, чтобы защищать вас!- ответил Пид.- Я не могу этого сделать, если вы мне не позволяете!
Тишина стала такой же ледяной, как морозная зима в Погребальных Горах. Пид уловил взгляды на потрясенных лицах сыновей Короля, которые с недоумением посмотрели на него - Кириса, высокого и темного, как его отец, и Венклинга, небольшого роста и белокурого, как его мать. Никто не разговаривал так с их отцом, тем более не являясь членом их семьи и к тому же на публике. Пид перешел все границы, но его совесть на позволила ему отступить.
Келлен Элессдил отвернулся.
– Капитаны,- обратился он к командирам воздушных кораблей,- готовьтесь к отлету. Все на борт. Убедитесь, что все знают, чего от них ждут.
Он жестом подозвал стоящего в стороне посыльного:
– Доставь сообщение, которое я дал тебе для командующих Дрошена и Вика. Поспеши и скажи им принять все меры предосторожности, которые они сочтут необходимыми, на случай контрнаступления. Убедись, что они знают, что я уже отбыл.
Когда все, кроме его сыновей, разошлись, он повернулся к Пиду:
– Ты злоупотребил своим положением капитана Дворцовой Стражи. Как следствие этого, ты не летишь со мной. Я больше тебе не доверяю. Ты потерял свое мужество. Я не хочу, чтобы моя жизнь, жизнь моей семьи и солдат находилась в твоих руках. Ты освобожден от своих обязанностей. Моя безопасность больше вне твоей компетенции. Наверное, другие, которые способны понять свои обязанности, будут служить мне лучше.
Он немного помолчал.
– То, что моя жена все еще благоволит к тебе, ее доброта, которую бы ей следовало пересмотреть, не дает тебе права сомневаться во мне, как ты только что сделал - перед моими сыновьями и офицерами.