Тезей и Ариадна. Нить любви
Шрифт:
– Ты не знаешь, что такое ждать хоть один лишний день.
– Знаю, я ждала не меньше.
– Но не в Тартаре!
– И ты теперь не в Тартаре. А месть – блюдо, которое лучше подавать холодным, тогда ею наслаждаешься сполна.
Драконьи глаза сузились, превратившись в щелки, ноздри точеного носа тоже приобрели странный вид, дыхание стало горячим.
– Эй, осторожней, ты спалишь мой дом! – воззвала к своему собеседнику Медея.
– Моя месть будет страшна.
– Не сомневаюсь, – пробурчала себе под нос колдунья.
– А за что ты мстишь людям?
– Не всем, только ахейцам.
– Так за что? – узкие глаза буравили ее лицо тяжелым взглядом.
Взгляд Медеи остановился, она словно видела что-то вне шара и этой комнаты.
– За предательство. Меня предал Ясон, привезя в Иолк и потом предпочтя другую. Предали в Фивах, предали в Коринфе, предал Эгей в Афинах… Все они должны быть уничтожены твоим огнем в первую очередь. Ты обещал.
– Конечно.
– Антий, Идас, Ариадна рожает! – глаза Перибеи готовы вылезти на лоб. Такой испуганной Идас ее еще не видел.
Он задал вопрос кивком, она поняла, помотала головой:
– Нет, не знаю. Пока ничего не знаю. Ей нужно помочь уйти подальше от людей в горы.
Ариадна действительно едва переводила дыхание от скручивающей внутренности боли. Перибея и Идас подхватили под руки и потащили в гору. Антий шел следом, пытаясь понять, не преследует ли их кто-нибудь.
– Потерпи немного, уже скоро, – успокоила Перибея, а Идас поинтересовался:
– Ариадна, ты не могла бы прекратить это на время, пока мы не доведем тебя до хижины?
– Идас! – взвыла Перибея, – разве ЭТО можно прекратить или начать по своему желанию?!
Сама молодая женщина идти уже не могла, ноги подкашивались. Их догнал Антий, косо посмотрел на замершую от боли Ариадну, кинул свою сумку Идасу и, дождавшись короткой передышки у мучавшейся женщины, решительно подхватил ее на руки:
– Так будет быстрей.
Ариадна до крови закусила губу, чтобы не кричать.
Они успели добраться до приготовленной хижины, но стоило Антию опустить Ариадну на ложе, как сдерживаться она больше не смогла.
Теперь наступало самое страшное.
Подле роженицы на коленях стояла Перибея, которая должна принять ребенка, и Антий с Идасом с мечами наготове! Убить едва рожденного младенца, если его глаза окажутся похожими на драконьи… два друга были готовы к этому. Да и сама будущая мать готова к убийству ее дитя, если то будет чудовищем. Разница только в том, что друзья ждали появления Тифона, а Ариадна копии Минотавра.
Мгновения показались вечностью, хотя роды дальше пошли стремительно.
Закушенной губы уже не хватало, пришлось вцепиться зубами в край пеплоса, но Ариадна молодец, не издала ни звука, лишь тихонько стонала.
Перибея видела, как принимают роды, но сама этого никогда не делала, впрочем, она была настолько уверена, что сейчас родится чудовище, что не задумывалась, что делать с ребенком, разве что перевязать пуповину, чтобы спасти жизнь матери.
И вот… Лицо Ариадны побагровело от натуги, но с губ не сорвался даже стон, она терпела из последних сил.
В руках у Перибеи головка крохи. туловище. дитя открыло глаза.
Антий и Идас даже не поняли, что произошло – Перибея хохотала, как сумасшедшая.
Ариадна родила девочку с голубыми, как весеннее небо, глазами!
Сама мать лежала, уставившись на крошечный комочек, который держала в руках Перибея. Она тоже ничего не понимала. У крохи не было бычьей головы, рогов или копыт.
Девочка заплакала, требуя материнского внимания, Перибея положила малышку на грудь матери:
– Это твоя дочь, Ариадна. Она хочет кушать.
– Дочь? – растерялась молодая мама.
– Да, и глаза у нее голубые.
Ариадна не поняла, почему слову «голубые» так обрадовались двое присутствовавших при родах мужчин, но ей было не до Антия и Идаса, даже не до Перибеи, не до всего остального мира, потому что ее дочь крепко схватила крошечным ротиком сосок и не намеревалась его отпускать, пока не насытится.
– И нечему радоваться… – проворчал, стараясь скрыть улыбку, Антий. – Значит, нам придется начинать поиски сначала.
– Зато Ариадна не виновата! – рассмеялась ему в лицо Перибея. – А Тифона найдем, обязательно найдем!
Далеко-далеко, глядя в свой прозрачный шар, Медея усмехнулась:
– Поищите.
Была ли Атлантида?
Прошло много столетий, и страшные события этих лет стерлись из памяти, люди должны забывать ужас, как забывают свои детские страхи, иначе жизнь станет невыносимой.
Вернее, память о них сохранилась, но стала мифом, и даже не одним.
Один миф сохранил для потомков рассказ о том, как нашелся сын Эгея, как он отправился на далекий и богатый Крит к жестокому царю Миносу, чтобы убить проклятое чудовище – Минотавра, как влюбившаяся в него Ариадна вручила герою моток красной нити, чтобы не потерялся в Лабиринте, построенном гениальным Дедалом, как Тезей победил Минотавра и увез с собой Ариадну, но почему-то оставил несчастную влюбленную девушку на Наксосе…
Второй рассказал о прекрасно организованной жизни на Тире, о том, сколь гармоничным было общество тирян, какие у них удивительные достижения, но главное, о гибели Тиры, о том, как море всего за один день поглотило прекрасный остров и почти всех его жителей.
Тезея, реально жившего царя Афин, в Аттике знали многие, а вот Тиру… Что-то слышали… кто-то видел… У египетских жрецов сохранились записи о Тире и ее благоденствии.
Через много столетий этот миф настолько поразил Платона, что тот по-своему изложил услышанное, вероятно, кое-что додумав. В своих диалогах «Тимей» и «Критий» Платон попытался описать прекрасную страну, назвав ее Атлантидой, но не сказав, где же та находилась.