The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире
Шрифт:
Одним из этих молодых компьютерных инженеров был Стив Возняк. Он особо не хотел, чтобы внутри компьютера, который он проектировал (желая впечатлить Homebrew Computer Club), был 6502. Он очень хотел заполучить Intel 8080. Он думал, что 8080 был более мощным и изящным проектом. И Intel был для него родной компанией – отец Возняка работал в Lokheed, напротив Fairchild и первого штаба Intel, а сотрудники и консультанты Intel жили рядом с ним в Саннивейле: Тед Хофф – в четырех кварталах, Реджис Маккенна – вообще в двух. И, как иногда происходит в истории, такое можно сравнить со случайными встречами, происходившими в Афинах времен Перикла… Или Дублине конца XX века – на неизвестном перекрестке, прямо за домом Хоффа, по вечерам в выходные
Возняк рылся в аквариуме в поисках 6502, потому что у него не было выбора. В одном из самых неприятных и сознательно игнорируемых эпизодов из истории Кремниевой долины Возняк предложил харизматичному, но слишком властному Стиву Джобсу разработку новой игры для компании, в которой работал Джобс (производитель игр Atari Inc.). Несмотря на тот факт, что Возняк, служивший техником в НР, сделал всю инженерную работу, трудясь по ночам и подвергая опасности свой ранний брак, Джобс все же предпочел наврать ему о размере гонорара. [160]
160
Там же, 49.
Это был ранний признак темной стороны в молодом человеке, который позже станет самым известным бизнесменом в мире и иконой Кремниевой долины. Это также стало решением, изменившим современную историю бизнеса. Джобс продал свой фургон «Фольксваген», а Возняк – свой любимый калькулятор НР-65, чтобы построить прототип Apple-1 и начать производство. Если бы у Возняка тогда были 3000 долларов, если бы Джобс поделил деньги поровну, тогда у Возняка было бы чем заплатить за целую кучу 8080 и построить собственный компьютер.
Вместо этого каким-то способом, который до сих пор поражает инженеров – Возняк был одним из настоящих гениев Кремниевой долины, – Возняк не просто создал компьютер даже с 6502, но сделал это, сэкономив на поддерживающих схемах.
Революция ПК, индустрии, которая приведет весь мир новых технологий в каждый дом, началась – но на данный момент Intel в ней не участвовал.
Когда 1975-й плавно перетек в 1976-й, Intel мог бы обернуться на два предыдущих года и увидеть, что они начались с совершенно потрясающего продукта, микропроцессора, у которого пока не было соперников. Но вместо того чтобы захватывать этот огромный рынок – ЭВМ и мини-компьютеры, машины, калькуляторы, игры, а теперь еще и ПК, – Intel мялся несколько месяцев, а потом упустил лучшего инженера. Да еще и помог ему стать соперником Intel. Компания не была уверена, хочет ли она остаться в деле. Intel даже не отнесся к микропроцессорам достаточно серьезно, чтобы их запатентовать.
Теперь вместо того, чтобы быть единоличным владельцем самой новой технологии, Intel был в толпе соперников. Большинство из них были более опытными, у некоторых производство было качественнее, кто-то уже продавал процессоры по сниженной цене, и, что было самым унизительным для компании, гордившейся своей уникальностью, – у одной из компаний (возглавляемой к тому же бывшим сотрудником Intel) был микропроцессор, превосходивший 8080 по всем параметрам.
В то же время японцы пока молчали – хотя никто не сомневался, что они идут.
1975-й был самым неудачным годом для Intel. Казалось, что Бог смеется над амбициями компании. Когда спад усилился, компания поняла, что ей придется урезать расходы, чтобы выжить, так что к концу 1974 года было уволено 30 % из 3500 сотрудников.
Эти увольнения, самые обширные в истории компании, имели неприятный эффект. Конечно, другие компании, производившие схемы, делали то же самое. National тоже это сделал, хотя никто и не ждал другого от сурового Чарли Спока, самого успешного начальника. В Fairchild был еще более пугающий Уилф Корриган, ставший одним из самых властных Героев Хогана, который использовал случай, чтобы поднять повыше Леса и затем ввести в Fairchild свой собственный стиль управления. В одном из самых своих известных писем Дон Хефлер описывал, как работников Fairchild увольняют в алфавитном порядке через мегафон, как они наклоняются над рабочими столами, боясь услышать свое имя, и как появляются охранники с пустыми картонными коробками для каждого уволенного и заставляют их покинуть здание.
Женщины и мужчины в Intel думали, что здесь все по-другому. Intel был просвещенной компанией, его работники были убеждены (не без причины), что они отличались от других, что они были лучшими. Иначе зачем бы такая великая компания, в которой работал Гордон Мур, стала бы их нанимать? Они были семьей, вот что значило работать под началом Боба Нойса. Он заботился о сотрудниках и старался никого не увольнять. И, что самое важное, семья Intel через многое прошла за первое десятилетие – открыла компанию, изобрела много нового, выжила в трудные времена, переехала в Санта-Клару, провела ПРА. Конечно, после такого их не уволят.
Несчастный Нойс сказал другу: «Из-за каких-то дурацких пунктов на Уолл-стрит мы должны разрушить человеческие жизни». [161]
Но Intel сделал это. У него не было выбора. Это для уволенных не было утешением – особенно если их биржевые опционы не полностью покрывали ущерб. И не очень-то укрепляло дух тех, кто остался.
Только родители понимают смысл фразы: «Мне больнее, чем тебе». Но и на самом деле никто не был так огорчен ситуацией, как Боб Нойс.
161
Berlin, Man Behind the Microchip, 223.
Как читатель уже понял, Боб подходил к бизнесу иначе, чем другие великие предприниматели. Это было его большой слабостью, но также делало его великим человеком. Мур видел Intel как платформу для реализации технологического императива, который постоянно присутствовал в его воображении. Для Гроува Intel был машиной, с помощью которой он нашел себя и уважение его талантов всем миром. Но для Нойса Intel был продолжением его самого, манифестом его воли и воображения, измерением его этики и морали. Люди хотели быть Бобом Нойсом, и то, что они стали сотрудниками Intel в первые пять лет, было как минимум одной из возможностей приблизиться к этому, почувствовать на себе обаяние и успех Боба. И они любили его за это – и потому прощали ему все его ошибки.
Это были не односторонние отношения. Нойс, как всегда, внимательный к тому, что о нем думали в мире и в Intel, старался никого не разочаровать. Для него было жизненно важно быть любимым.
Для Нойса, еще потрясенного разводом, увольнения в Intel – неизбежные! – разрушили веру в его способность защищать. Согласно Арту Року, который любил и восхищался Нойсом сильнее, чем кто бы то ни было, увольнения 1974 года сломали дух Боба. [162] Человек, который всегда относился к жизни и карьере как к игре, больше не веселился. Классическое фото того времени показывает двух основателей в очень тяжелом психологическом состоянии. На заднем плане Мур сидит на окне, сложив руки и глядя вдаль. На переднем – на столе, покрытом пустыми пластиковыми бутылками и бумагами, сидит Нойс, навалившись на стул, с таким пустым взглядом, как будто он готовится к еще более плохим новостям.
162
Там же, 224.