The Kills
Шрифт:
Я так крепко призадумалась, что когда за моей спиной грохнула дверь, я испуганно дернулась, едва не выронив бутылку.
— Не спится? — мой новоиспеченный сосед стоял позади.
— Откуда ты знаешь про мое место?
— Твое? — удивился он.
Люций подошел ближе, его черты лица стали более различимы, благодаря свету фонарей возле дома.
— Вроде бы крыша общая, — он огляделся и пожал плечами.
— Сюда никто не ходит. Видимо, только я любитель романтики крыш.
— Мне уйти? — вежливо, без тени обиды спросил
Он сунул руки в карманы брюк и сделал самое серьезное лицо.
— Нет. На самом деле я не на долго, — я махнула рукой.
— Поэтому так легко одета?
— Не могла заснуть, пришлось прибегнуть к методу бомжа.
— Бомжа?
Повисла неловкая пауза.
— Нужно постоять на холоде, а потом нырнуть в постель. Тогда заснешь как миленький, — как ни в чем не бывало пояснила я.
— Вино часть метода? — Люций указал на бутылку, с которой я обнималась.
— А где ты видел трезвых бомжей?
Секунду помедлив, детектив так громко и искренне рассмеялся на мою дурацкую шутку, что я почувствовала себя комиком года.
— У тебя очень странное чувство юмора, — он снял с себя кожаную куртку и накинул мне на плечи. — Мне нравится.
— В куртке метод не сработает, — попротестовала я для виду.
Но мне дико понравился этот жест. Боже, обо мне уже целую вечность никто так не заботился. Предмет одежды приятной тяжестью лег на плечи, нос тут же щекотнул великолепный запах парфюма.
— Не вредничай. Заболеешь еще.
Мужчина сел рядом на свернутый плед. То ли я отвыкла от ухаживаний, то ли мне не доставало романтики в этом городе, но я едва не завизжала от восторга. Потянула скрипучий воротник наверх, оставляя лишь глаза, пряча за ним глуповатую улыбку.
Он отдал мне свою куртку.
Свою куртку отдал.
Понимаете, да?
— Бутылка закрыта, — Люций посмотрел на алкоголь в моих руках.
— И правда, — я отвлеклась от щенячьего восторга внутри, покрутив вино в руке. — Забыла штопор и бокалы. Сейчас схожу.
Я достала из кармана ключи и собиралась встать, но мужчина меня опередил.
— Давай я, — он протянул руку за ключом.
Поднялся, собираясь пойти к выходу, но остановился.
— Второй спрятала? — осведомился Люций, вспоминая свое наставление.
— Да.
— Где?
— В ящике на работе.
— Это по твоему надежное место? — в голосе послышались насмешливые нотки.
— Там есть кодовый замок, — я надула губы.
— И какой же код? Хотя, подожди. Дай угадаю, — он щелкнул пальцами. — День рождения?
— А как ты…
— Это было просто. Но советую сменить.
— Ой, все, — буркнула в ответ снова зарывшись в потрясающий аромат его одежды. — Жду вино.
Люций усмехнулся, но не стал комментировать направляясь к двери. Спустя минут пять он вернулся и сел рядом. Я держала бокалы, пока он открывал бутылку и разливал вино.
— За знакомство? — предложив тост, я
Красная жидкость в ночи казалась почти черной.
— За знакомство, — вторил мне детектив, ударяя свой бокал об мой.
Мы выпили, я уставилась на ночное небо, кутаясь в широкую куртку. Обстановка была романтической, словно мы вообще пришли сюда на свидание, а не встретились случайно. На крыше было тихо, в этом состояло главное отличие от крыш миллионников. Там шум машин и кипящей жизни не прекращается никогда. Даже глубокой ночью ты все равно получишь напоминание о множестве людей внизу, снующих туда-сюда. Все бегут, не пытаясь остановиться и понаблюдать, прочувствовать жизнь.
Порыв холодного воздуха осенней ночи заставил неприятно покрыться мурашками и поежиться. Я подтянула колени к подбородку, положила на них голову, теперь упирая взгляд в шершавый бетон крыши.
— Не замерзнешь в одной рубашке?
— Я морозоустойчив.
— Да ну? — скепсис я даже не пыталась скрыть.
— Поверь, есть то, что греет меня холодными ночами.
Ответ прозвучал так загадочно и неоднозначно, что я на секунду призадумалась. Какие тайны хранит в себе этот мужчина? Я ведь, по сути, мало что о нем знаю. Эти его странные татуировки. Интерес к делу о серийном убийце. Ведь его совершенно точно не нанимал никто из жителей города.
Одни вопросы.
— Почему решила переехать?
– нарушил тишину вопросом Люций.
— Не знаю, — я пожала плечами, покачивая в руке бокал. На поверхности алкоголя отразился блик, мелькнувший бордовым цветом. — Устала от жизни в большом городе.
— Устала говоришь? — мужчина сделал глоток. — Хочешь скажу, в чем причина на самом деле?
— Удиви меня.
Я повернула голову, кладя ее щекой на коленки так, что мне стал виден его профиль. В тусклом свете черты лица были не так ярко выражены, но от этого он не был менее красив. Ровный нос, четкие линии скул, волевой подбородок. Он выглядел уверенным, с толикой благородства и военной стати. Татуировки, выглядывающие из—за ворота рубашки и закатанных рукавов, разбавляли строгость образа, напоминая — передо мной не просто суровый, хладнокровный детектив, идущий к своей цели, а прежде всего человек, возможно, с не самым легким багажом за плечами.
— Ты бежишь от одиночества.
Рассуждения о внешности Люци как рукой сняло.
— Одиночества? — я приподняла бровь, отрывая голову от нагретых ног. — В Нью-Йорке восемь миллионов жителей. О каком одиночестве речь?
— Так я и не про людей, — мужчина опрокинул остатки алкоголя, потянулся за бутылкой, налил себе новую порцию и добавил мне. — Одиночество внутри, в душе, если угодно. Ты была среди людей, в толпе, никогда не оставаясь одна, но при этом будучи одинокой. Пустота — вот что тебя еще гложет. Здесь ее острые края немного зашлифовываются об размеренность жизни.